– Войну вспоминаете, да?
Я кивнул.
– Участвовали в сражениях?
– Еще как! Был ранен, ну а потом, после Соммы, меня
демобилизовали. Теперь я что-то вроде личного секретаря у одного члена
парламента.
– Вот это да! Интересно, должно быть?
– Ну, не сказал бы. Делать там решительно нечего. Мои
обязанности отнимают у меня не более двух часов в день. Весьма нудная работа.
Просто не знаю, что бы я делал, если бы не нашел занятие, которое меня очень
увлекает.
– Упаси господи! Неужто вы коллекционируете жуков?
– Да нет, успокойтесь! Я снимаю квартиру с одним очень
интересным человеком. Он бельгиец, бывший детектив. Сейчас в Лондоне занимается
частным сыском, непревзойденный специалист в этом деле. Поистине, это самый
удивительный человек, какого мне приходилось встречать. Он не раз распутывал
такие дела, где полиция оказывалась совершенно бессильна.
Моя хорошенькая спутница слушала, широко раскрыв глаза.
– До чего же интересно, правда? Я просто обожаю
преступления. Ни одного детективного фильма не пропускаю, а уж когда случаются
убийства, меня не оторвешь от газет.
– Слышали о деле в Стайлзе? – спросил я.
– Постойте, там почтенная старушка, которую отравили?
Где-то в Эссексе?
Я кивнул.
– Ну так вот, это первое крупное дело Пуаро. Если бы не
он, убийцу ни за что бы не нашли. Да, здесь он показал себя непревзойденным
профессионалом.
Сев на любимого конька, я пустился вспоминать подробности
этого запутанного дела, не преминув особенно ярко обрисовать его неожиданное и
триумфальное завершение. Девушка слушала мой рассказ затаив дыхание. Мы были
так поглощены разговором, что не заметили, как поезд прибыл в Кале.
Я подозвал носильщиков, и мы спустились на платформу.
Девушка протянула мне руку:
– Прощайте, обещаю следить за своей речью.
– Позвольте хотя бы проводить вас на пароход?
– Нет, мне не на пароход. Подожду еще, может, моя
сестра все же объявится. Но все равно спасибо.
– Как, неужели мы никогда больше не увидимся! И вы не
скажете мне даже вашего имени? – вскричал я, видя, что девушка уходит.
Она оглянулась и, смеясь, бросила через плечо:
– Сандрильона!
[5]
Я и не подозревал в ту минуту, при каких обстоятельствах мне
снова приведется встретиться с нею.
Глава 2
«Ради всего святого, приезжайте!»
На следующее утро в пять минут десятого я вошел в нашу общую
гостиную, где мы обычно завтракали. Мой друг Пуаро, отличавшийся необыкновенной
пунктуальностью, как раз разбивал скорлупу второго яйца.
Увидев меня, он просиял.
– Надеюсь, хорошо спали? Пришли в себя от этой ужасной
болтанки на море? Удивительно, вы сегодня явились к завтраку почти вовремя. Pardon,
у вас галстук сбился. Позвольте, я поправлю.
Кажется, я уже где-то описывал наружность Эркюля Пуаро. Начать
с того, что он необыкновенно мал ростом – пять футов и четыре дюйма,
яйцеобразная голова, обычно немного склоненная набок; глаза, в которых в минуты
возбуждения мелькает зеленая искорка; жесткие, воинственно торчащие усы;
величавый, исполненный гордого достоинства вид. Одет всегда с иголочки и
выглядит весьма элегантно. Невероятный аккуратист. Во всем без исключения.
Небрежно завязанный галстук, загнувшийся уголок воротничка или ничтожная
пылинка на одежде причиняют ему невыносимые страдания, если только он лишен
возможности немедленно и собственноручно навести должный порядок. Порядок и
методичность – вот два идола, которым он поклоняется. Он всегда испытывал
легкое презрение к вещественным уликам, таким, скажем, как следы или пепел от
сигареты, утверждая, что сами по себе они ни в коей мере не могут помочь
расследованию. Постукивая по своей яйцеобразной голове, он, бывало, говорил с
забавным самодовольством: «Настоящая работа совершается здесь, внутри, серыми
клеточками. Никогда не забывайте о серых клеточках, mon ami».
[6]
Я подсел к столу и небрежно заметил в ответ, что назвать
«ужасным» короткое, не более часа, морское путешествие из Кале в Дувр,
[7]
пожалуй, было бы с моей стороны сильным преувеличением.
– А что почта, нет ли чего-нибудь занятного? –
осведомился я.
Пуаро разочарованно покачал головой.
– Правда, писем я еще не читал, да и то сказать, что
может быть интересного в наши дни? Великие преступления, разгадка которых
требует безупречно организованной работы ума, где они?
И он поник головой с таким унылым видом, что я невольно
расхохотался.
– Не падайте духом, Пуаро, удача еще улыбнется вам.
Прочтите письма – как знать, вдруг какое-нибудь занятное дело замаячит на
горизонте?
Пуаро улыбнулся и, взяв маленький изящный нож для разрезания
бумаг, которым неизменно пользовался, вскрыл несколько конвертов, лежавших
подле его тарелки.
– Счет. Еще один. Кажется, к старости я становлюсь
мотом. А! Послание от Джеппа.
– Да? – Я навострил уши.
Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда уже не раз подкидывал нам
интересные дела.
– Всего лишь благодарность (в его обычной манере) за
то, что я немного помог ему в деле Эберистуайта – указал верное направление
расследования. Рад, что мог быть полезен ему.
Пуаро неторопливо продолжал просматривать корреспонденцию.
– Предлагают прочесть лекцию местным бойскаутам.
[8]
Графиня Форфэнок будет весьма признательна, если я навещу ее,
предварительно позвонив по телефону. Наверняка опять болонка пропала! Так, а
вот и последнее. Ого!..
Я вскинул глаза, сразу уловив перемену в его голосе. Пуаро
внимательно вчитывался в письмо. Минуту спустя он протянул листок мне.
– Что-то не совсем обычное, mon ami. Прочтите сами.
Письмо было написано на бумаге иностранного образца
отчетливым, характерным почерком:
Вилла «Женевьева»,
