Склонившись над письменным столом, Холмс уже несколько часов изучал газеты. Он поднял голову и постучал трубкой о пепельницу, чтобы стряхнуть пепел. Я воспользовался этой передышкой, чтобы спросить его.
– Есть новости, Холмс?
– Никаких. Скотланд-Ярд напечатал в газетах портрет Дьюэна и предложил кругленькую сумму тому, кто поможет задержать его. Это, пожалуй, все. Ах да, полиция обнаружила тела пропавших сирот. Им было достаточно просто следовать моим инструкциям.
– Каким инструкциям?
– Им были известны даты исчезновения детей. Они установили, какие еще смерти произошли в те дни. Тела детей оказались в этих могилах, с кляпом во рту, привязаны к гниющим телам. Как я и предполагал, перевернутый крест был нанесен на внутренней стороне каждой крышки гроба.
– Полиция, значит, приняла вашу теорию.
– Вовсе нет. Скотланд-Ярд утверждает, что кресты рисовал Маллиган, слабоумный, который опускал гробы в землю. Кресты были нарисованы плохо и не несли никакого сатанинского значения. Полиция нашла горшок красной краски в лачуге Маллигана, что, по их мнению, подтверждает эту версию.
Холмс замолчал, закуривая трубку. Он глубоко затянулся и продолжил:
– Что касается Лестрейда, то он усмотрел в этом неопровержимое доказательство виновности аббата. По его мнению, у аббата были непонятные отношения с этими несчастными мальчиками и он продал душу дьяволу.
– Лестрейд ведет это дело?
– Разве я не говорил вам? Он объявил прессе, что полиция нуждается в очень проницательном сыщике. Ему всегда удается обернуть все в свою пользу. И как только он снова зайдет в тупик, непременно придет ко мне.
Холмс едва завершил фразу, как в дверь постучала миссис Хадсон.
– Мистер Холмс, там внизу тот невоспитанный господин, который приходил на днях и залил весь паркет.
– Вспомнишь дурака… – улыбнулся Холмс. «Заливатель паркета» оттолкнул нашу хозяйку и ввалился в гостиную. На этот раз он не был таким промокшим, зато пребывал в таком же возбуждении, как и в свой прошлый визит.
– Холмс! У нас проблема, – объявил он, забыв о всех правилах приличия.
– У нас? – повторил мой товарищ и заговорщицки подмигнул мне. – Вы хотите сказать, у вас проблема. И вы пришли ко мне, потому что не способны сами ее решить.
– Ну… в некотором роде… и правда… – признал сыщик, заломив в отчаянии руки.
– Садитесь, давайте все спокойно обсудим. Полицейский уже был готов рухнуть в одно из кресел гостиной, когда Холмс остановил его:
– Стоп! Не двигайтесь!
Лестрейд завис над подлокотником кресла. Холмс поспешно убрал с кресла скрипку.
– А теперь вы можете сесть.
Полицейский облегченно вздохнул.
– Простите, Холмс, я не заметил ее.
– Как же так? Такой проницательный сыщик, как вы, светило полиции, можно сказать…
Полицейский некоторое время жестикулировал, не зная, как вести себя дальше. Холмс обладал талантом находить у своих собеседников слабые места. Он иногда применял эту технику по отношению к людям, которых хотел вывести из равновесия.
Лестрейд откашлялся.
– Дочь лорда Барнингтона, Джейн, пропала два дня назад. Нам сообщила об этом сама леди Барнингтон. Она попросила нас вести расследование так осторожно, как только возможно, чтобы избежать скандала. Она из очень благородной семьи и ставит честь рода превыше всего. Это, наверное, главное в ее жизни, наравне с мужем и дочерью, разумеется. Естественно, полиция поручила это дело мне.
Холмс повернулся ко мне и тихо сказал:
– Скромно, ничего не скажешь. Если подвести итог, то выходит, что вы уже два дня без всякого успеха разыскиваете пропавшую девочку, – обратился он к Лестрейду.
– Да. Наш единственный источник информации – это письмо.
«Если хотите получить девочку назад живой, вы должны передать нам сумму в 20 000 крон в течение сорока восьми часов. Завтра мы вновь свяжемся с вами, чтобы сообщить, куда и когда следует привезти деньги. Если вы кому бы то ни было расскажете об этом, мы принесем девчонку в жертву согласно ритуалу», – прочитал Холмс и нахмурился.
Взгляд Лестрейда был устремлен в потолок. Мой друг протянул раскрытую ладонь к полицейскому.
– Продолжение!
– Я хочу объяснить вам, это не моя вина…
– Дайте второе письмо!
Полицейский вынул из кармана лист бумаги, и Холмс быстро прочитал:
«Ты попытался обмануть нас. Твой замысел раскрыт. Старуха заявила в полицию. Тебя просили держать язык за зубами. Ты попался в свою собственную западню! Твоя дочь заплатит за твои ошибки. Она присоединится к твоей семье согласно ритуалу в преисподней. Спасибо, однако, за этот утешительный выигрыш. Девчонка очень смышленая для ее возраста. Надо сказать, вся в своих родителей!»
Холмс схватил оружие и бросился к лестнице. Мы поспешили за ним.
– Положение очень серьезное, Лестрейд. Проводите нас к лорду Барнингтону!
Наш экипаж, следуя указаниям полицейского, под проливным дождем спешил к замку лорда Барнингтона.
В экипаже царило неловкое молчание. Его прервал Лестрейд.
– Как вы узнали, что есть второе письмо, Холмс?
– Это неизбежно. Похитители должны были следить за замком. Так они узнали, что полиция предупреждена.
– Вы, однако, знаете, что я очень осторожен.
– Разумеется.
– У вас… есть какие-нибудь догадки?
– Боюсь, что да. Но надеюсь, что я ошибаюсь.
Наш экипаж подкатил к замку. Прислуга выбежала нам навстречу и проводила в большую гостиную, где нас ожидала леди Барнингтон. У молодой женщины были осанка королевы и достоинство мадонны, но ее мертвенно-бледное лицо и влажные от слез глаза выдавали крайнее беспокойство. Холмс сразу перешел к делу.
– Где находится ваш семейный склеп?
– На кладбище Сен-Патрик, в нескольких километрах к востоку от замка.
– А где лорд Барнингтон?
– Он только что ушел. Он был очень взволнован. Он отказался сказать, куда направляется, и не хотел, чтобы я сопровождала его.
– Следуйте за мной! – приказал Холмс. Экипаж тронулся так резко, что нас подбросило вперед. Мой товарищ без лишних церемоний схватил леди Барнингтон за запястье и держал ее за руку всю дорогу. Когда мы подъехали к кладбищу, он побежал к решетке, зажав в кулаке пистолет. Из-за тумана и ливня ничего не было видно.
– Ведите меня к склепу, быстро!
Мы старались не отставать. Холмс остановил нас в конце пустынной аллеи и властным жестом приказал молчать.
