Полицейский издал невнятное бурчание, которое мы поспешили интерпретировать как согласие.
Итак, мы присутствовали при очень занятном спектакле. Анна Эва Фэй села в позу лотоса в углу комнаты. Маг поставил стул на стол и взобрался на это импровизированное строение, будто собираясь представить нашему вниманию эквилибристический номер. Затем он тщательно изучил каждый сантиметр стены и потолка с внимательностью врача, осматривающего больного.
Бесс Гудини сосредоточила внимание на окнах и дверях, на камине и на нижней части стен. В конце этого долгого и кропотливого исследования супруги Гудини обменялись несколькими словами и вернулись к нам.
– Здесь не было установлено никакого механизма для создания иллюзии, – объявил Гудини.
Взглянув на раздосадованное лицо полицейского, маг поспешил добавить:
– Я говорю вам мнение профессионала. Насколько вам известно, мои иллюзии фальшивы. Для их создания необходима сложная аппаратура, разбросанная понемногу повсюду. Такие аппараты оставляют следы. В данном случае таких следов нет. Никто, кроме няни и ребенка, не входил и не выходил из этой комнаты. Что думаете вы, Холмс?
Лицо моего друга выражало сомнение.
– Но как же убийца сделал это? – воскликнул Лестрейд.
– Не знаю, – признался Гудини.
– Можно найти другое решение, – сказала Бесс Гудини низким голосом, – гипноз…
Маг бросил на супругу сверкающий взгляд.
– Гипноз? – подхватил Холмс.
Бесс Гудини заломила в отчаянии руки и с мольбой посмотрела на мужа, будто извиняясь за произнесенные слова.
– Я… я не знаю. Это неопределенная идея, лишенная всякого основания.
Холмс повернулся к магу.
– Разве вы не специалист по гипнозу, мистер Гудини?
– Да, я применяю его иногда, но только во время спектаклей. Я лишь скромный любитель.
– А мог ли скромный любитель усыпить охранника, войти в эту комнату, совершить злодеяние и выйти, не оставив ни малейшего следа?
Гудини неуверенным жестом отогнал это замечание.
– Полицейский, который стоял на часах, был очень внимательным. Почти невозможно усыпить человека, который настороже.
– Как Ватсона во время вашего спектакля? – осторожно заметил Холмс.
– Вы же не думаете, что… – начал Гудини. Эту дискуссию прервал приглушенный крик из угла комнаты. Анна Эва Фэй вышла из медитации и, вздрогнув, проснулась. Она продолжала сидеть в позе лотоса, внимательно разглядывая что-то вдалеке.
– Я видела его лицо, – сказала она.
– О ком вы говорите? – спросил Лестрейд, которому было явно тяжело следить за ходом наших рассуждений.
– Об убийце!
Гудини, обрадованный, что разговор прервался, воспользовался этим и бросился в противоположный угол комнаты. Лестрейд неожиданно вынул из кармана небольшой блокнот.
– Приметы подозреваемого, – приказал он властным голосом опытного ищейки во время допроса.
– Приметы? – повторила Анна Эва Фэй, устремив глаза в бесконечность.
Лестрейд в нетерпении топнул ногой.
– Да. На кого похож убийца?
– Это мужчина, – заявила медиум.
Ищейка принялся записывать.
– Нет, женщина! – поправилась она. Полицейский был явно раздражен.
– Неплохо было бы знать.
– Мужчина или женщина, я не знаю… а может, оба… – пробормотала Анна Эва Фэй.
– Вы ничего определенного не видели?
– Видела. Он был вне себя от ярости. Он мстил.
– А потом?
Но спиритка смотрела в бесконечность – она погрузилась в странную медитацию. Лестрейд раздосадованно положил блокнот обратно в карман.
Госпожа Фэй поднялась как автомат и направилась к выходу. Гарри Гудини пошел за ней, когда жена схватила его за рукав.
– Разве ты не хотел сообщить о положении звезд мистеру Лестрейду?
Гудини ударил себя ладонью в лоб.
– Я совсем забыл.
Он достал из кармана свернутый лист бумаги, перевязанный тесемкой.
– Что это? – спросил полицейский.
– Положение звезд Марка Дьюэна. Вы попросили это у Анны Эвы.
Холмс наблюдал за сценой, скрестив руки на груди, насмешливая улыбка играла в уголках его губ. Лестрейд нервным движением запихнул бумагу в карман.
– Так, так. Полиция стала проявлять интерес к оккультным наукам, – усмехнулся мой друг.
– Нельзя пренебрегать никакими данными, – заявил ищейка, покраснев от смущения. – Я прочту это на свежую голову.
– Почему не сейчас? – настаивал Холмс.
Гудини решил воспользоваться этим, чтобы реабилитироваться.
– Я могу пересказать вам, если хотите. Холмс кивнул.
– Анна Эва Фэй изучила положение звезд для Марка Дьюэна, – начал маг, – и наложила его на солнечную конфигурацию в момент различных убийств. То, что она узнала, необыкновенно. Дьюэн… – он заколебался, ища подходящее слово, – вошел в резонанс со звездами, что могло сказаться на его поведении. По мнению Анны, преступления прекратятся, когда звезды передвинутся определенным образом. Дьюэн станет самим собой и наверняка придет в полицию, если не покончит с собой… Но все это – всего лишь гипотеза, чтобы ее подтвердить, нужно тщательно изучить звезды Дьюэна.
– Каково ваше заключение? – резко спросил Холмс.
– На данный момент его нет.
Холмс хищно улыбнулся Лестрейду.
– Прочтите это потом еще раз на свежую голову.
43
Шли дни, мрачные, лишенные всякой надежды. Мой друг мало говорил и почти не спал. Дни, свободные от слежки за Гудини, он проводил в непонятных походах по министерствам. Периоды взрывной энергии перемежались с моментами полнейшего отчаяния. Тогда он уходил к Алистеру Кроули или оставался на Бейкер-стрит и искал вдохновения в кокаине, но не находил в нем ничего, кроме беспокойства и сомнений.
Однажды утром, когда я писал эпизод этой повести, он решительно вошел в гостиную. Его глаза сверкали. Он вернулся с очередной административной встречи и казался очень довольным.
– Я наконец получил авторизацию, Ватсон.
– Авторизацию?
– Теперь я имею право просмотреть архивы судьи Ричмонда.
– Но зачем вам это?
– Я надеюсь отыскать в них два или три интересных момента, а может быть, и решение этой задачи.
Перо вздрогнуло в моей руке, на лист бумаги упала огромная черная клякса.
