— Хвала Аллаху, — сказал он, — что ты, о отец мой, возглавляешь наше плавание, иначе достоинства бухты могли бы остаться незамеченными.
— Ты не прав, — возразил Асад, — Сакр аль-Бар знает о них не хуже меня. Прежде он уже пользовался преимуществами этой позиции. Он-то и предложил поджидать «Испанца» именно здесь.
— Если бы тебя не было рядом, то вряд ли испанское судно особенно интересовало его. У Сакр аль-Бара совсем другое на уме. Посмотри, как он задумчив. И так всё плавание. Он похож на человека, который попал в западню и отчаялся из неё выбраться. Он чего-то боится. Прошу тебя, понаблюдай за ним.
— Да простит тебя Аллах. — И паша недовольно покачал головой. — Неужто твоё воображение всегда будет питаться одной лишь злобой? Но здесь нет твоей вины, во всём виновата твоя мать-сицилийка, молоком своим вскормившая твою враждебность. Не её ли злокозненная хитрость заставила меня принять участие в этом походе?
— Как видно, ты забыл прошлую ночь и франкскую невольницу, — заметил Марзак.
— Нет, я не забыл ни того, ни другого. Но не забыл я и о том, что если Аллах возвысил меня и сделал пашой Алжира, то он ждёт от меня справедливости в решениях и поступках. Последуй моему совету, Марзак, забудь о вражде с Сакр аль-Баром. Завтра ты увидишь его в бою и уже не посмеешь говорить о нём дурно. Помирись с ним и дай мне узреть, что вы не враги друг другу.
Паша окликнул Сакр аль-Бара, и тот, повинуясь приказу своего повелителя, быстро направился к трапу. Марзак нахмурился; у него не было ни малейшего желания протягивать оливковую ветвь тому, кто собирался лишить его законных прав. Однако когда корсар поднялся на ют, Марзак первым обратился к нему:
— Мысли о предстоящей схватке, кажется, смущают тебя, о пёс войны?
— По-твоему, я смущён, о щенок мира?
— Похоже, что да. Твоя задумчивость… рассеянность…
— По-твоему, говорят о смущении?
— А о чём же ещё?
Сакр аль-Бар рассмеялся.
— Теперь тебе остаётся сказать, что я боюсь. Но я бы посоветовал тебе немного подождать и понюхать пороха и крови — тогда ты узнаешь, что такое страх.
Их лёгкая перепалка привлекла внимание слонявшихся неподалёку офицеров Асада. Бискайн и трое других подошли поближе и, встав за спиной паши, с таким же удивлением, как и он, посмотрели на спорящих.
— В самом деле, — проговорил Асад, кладя руку на плечо сына, — Сакр аль-Бар дал тебе здравый совет. Не спеши, мальчик, и прежде чем судить, легко ли смутить его, подожди, пока вместе с ним не ступишь на палубу неверных.
Марзак раздражённо смахнул с плеча узловатую руку старика.
— И ты, о отец мой, упрекаешь меня за неопытность, в которой повинна моя молодость? Но, — добавил он, осенённый коварной мыслью, — ты никак не можешь упрекнуть меня в неумении обращаться с оружием.
— Расступитесь, — добродушно усмехнулся Сакр аль-Бар, — сейчас он покажет нам чудеса.
Марзак зло посмотрел на Сакр аль-Бара.
— Дай мне арбалет, — резко сказал он и с поразившим всех бахвальством добавил: — Я покажу тебе, как надо стрелять.
— Ты покажешь ему? — громко переспросил Асад. — Ты… ему?!
И паша разразился смехом.
— Не спеши судить, о отец мой, — с холодным достоинством произнёс Марзак.
— Мальчик, ты лишился рассудка! Да стрела Сакр аль-Бара сразит ласточку в полёте!
— Возможно, это всего-навсего хвастовство, — возразил Марзак.
— А чем можешь похвастаться ты? — спросил корсар. — Что с этого расстояния попадёшь в остров Ферментера?
— Ты осмеливаешься насмехаться надо мною? — заносчиво проговорил Марзак.
— Разве для этого нужна смелость? — поинтересовался Сакр аль-Бар.
— Клянусь Аллахом, я проучу тебя!
— Смиренно жду урока.
— И ты получишь его, — последовал злобный ответ.
Марзак подошёл к перилам:
— Эй, Виджителло! Арбалет мне и Сакр аль-Бару!
Виджителло бросился исполнять приказание. Асад покачал головой и снова рассмеялся.
— Если бы закон Пророка не запрещал биться об заклад… — начал было паша, но Марзак прервал его:
— Я уже предложил ставку.
— И твой кошелёк, — пошутил Сакр аль-Бар, — скоро будет так же пуст, как и твоя голова.
Марзак, ухмыляясь, посмотрел на корсара, затем выхватил из рук Виджителло арбалет и вставил в него стрелу. Только теперь Сакр аль-Бар разгадал коварный замысел, ради которого была разыграна эта нелепая комедия.
— Посмотри, — юноша показал на корзину у грот-мачты, — вон на той корзине есть пятнышко размером с мой зрачок. Правда, тебе придётся поднапрячь глаза, чтобы разглядеть его. Так вот, ты увидишь, как моя стрела попадёт прямо в него. Ну а ты на какой мишени собираешься доказать, что стреляешь лучше меня?
Пристально глядя на Сакр аль-Бара, Марзак увидел, как внезапная бледность разлилась по его лицу. Однако корсар мгновенно взял себя в руки. Он так искренно и беззаботно рассмеялся, что Марзак усомнился, не была ли бледность Сакр аль-Бара плодом его собственного воображения.
— Ах, Марзак! Ты выбрал мишень, которую никто не видит, и попадёт в неё твоя стрела или нет, ты всё равно скажешь, что попал. Это старый фокус, о Марзак. Показывай его женщинам.
— В таком случае, — согласился Марзак, — мы выберем верёвку, которой перевязана корзина. Она достаточно тонка.
Юноша прицелился, но Сакр аль-Бар схватил его за руку.
— Подожди, — сказал он. — Тебе придётся выбрать другую цель. На то есть несколько причин. Во-первых, я не допущу, чтобы твоя стрела попала в кого-нибудь из моих гребцов и, чего доброго, убила его. Все они отборные рабы, которыми я не могу рисковать. Во-вторых, до твоей цели не больше десяти шагов. Это детское испытание, в чём, видимо, и кроется причина твоего выбора.
Марзак опустил арбалет, и Сакр аль-Бар разжал руку. Они посмотрели друг на друга. Корсар безупречно владел собой, на его губах играла небрежная улыбка, а на смуглом бородатом лице и в светлых жёстких глазах не было и следа ужаса, царившего в его душе.
Сакр аль-Бар показал на оливковое дерево на склоне холма, шагах в ста от галеаса.
— Вот, — сказал он, — мишень, достойная мужчины. Попробуй попасть в ту длинную ветку.
Асад и офицеры одобрили выбор корсара.
— Эта мишень действительно достойна мужчины, — заявил Асад. — Конечно, если он — меткий стрелок.
Но Марзак с напускным презрением пожал плечами.
— Я знал, что он откажется от моего предложения, — усмехнулся он. — Ну а эта ветка слишком большая. Отсюда в неё может попасть и ребёнок.
— Коль ребёнок может попасть в неё, тебе тем более стыдно промахнуться, — возразил Сакр аль-Бар. Теперь он стоял, заслоняя собой корзину от Марзака. — Посмотрим, о Марзак, как ты попадёшь в эту ветку.
