Хм… как-то это не так звучит. Надо бы попышнее, что ли, и одновременно может быть повеличественнее? Титул не должен походить на обычную похвальбу, он обязан мягко и ненавязчиво приводить к мысли, что его владелец всего-навсего является всемогущим, полубожественным созданием.
Может, оставить его составление герольдам? Это их дело, их работа. А он только обязан ее либо принять, либо отказать. Прежде чем одобрить свой титул, уж он им покажет, где раки зимуют. Они у него узнают кузькину мать.
Морган так резко сжал ладонь, что находившаяся в ней трубка с громким треском сломалась.
Дудки! Это не те мысли, на которые сейчас следует тратить время.
Слюнтяй! Фанфарон! Дешевый мечтатель!
Головка закружилась от успехов? Да? Так вот, надо бы тебе знать, что судьба подобных штук не прощает. Не стоит строить планы на упоительное будущее, которого еще не достиг.
Дело надо делать. Прямо сейчас!
Он разжал ладонь и без сожаления швырнул обломки трубки на землю.
Ничего, у него будет еще сотня таких. И сломана она не зря — в нужный момент помогла ему прийти в себя, вынырнуть из сладкого сиропа мечтаний.
Вот, вынырнул. А теперь…
Он встал со стула, да так стремительно, что тот с громким хлопком сложился и упал. Не обратив на это ни малейшего внимания, Морган стал выискивать взглядом командира абордажников.
Где этот сын портовой гейши? Почему его воины так копаются? Пора начинать штурм! Немедленно! Где он? Ах, вот, кажется, надумал распечь каких-то двух воинов. Не стоит на них тратить время. Лучше заняться подготовкой к штурму корабля. А распекать нерадивых для удовольствия, конечно, хорошее дело, но не сейчас. Этим должен заниматься кто-то пониже его чином.
Морган уже было раскрыл рот, чтобы окликнуть командира абордажников, но не успел. Один из двух воинов, по виду йеху, и кажется, даже волк, повернувшийся на начальственный окрик, вдруг выхватил пистолет, а второй…
Они действовали слаженно, эти двое. За долю секунды, пока йеху ловил командира абордажников на мушку и жал на курок, его напарник, по виду самый настоящий человек, тоже не терял времени даром.
Он повернулся к Моргану, и их глаза встретились. Не было у него во взгляде никакой ярости или ненависти. Только холодная, можно сказать стальная решимость, готовность идти до конца.
А еще, встретившись с этим воином взглядом, Морган совершенно точно осознал, что перед ним враг. И пришел он сюда не просто так, а для того, чтобы отнять у него победу, чтобы лишить его, командора преследователей, уже почти захваченного, можно сказать готового к употреблению корабля небожителей.
Жизнь! Его жизнь! Вот главное, что ему было нужно.
Последняя мысль промелькнула в голове Моргана, словно спасающаяся от голодного йеху портовая крыса.
Он успел.
В тот момент, когда вражеский воин, так умело подобравшийся к нему почти вплотную, поднимал автомат, командор уже падал ничком, забыв о корабле и триумфе, моля бога только о спасении жизни.
Очередь прошла прямо над ним. Одна пуля, кажется, даже пробила полу камзола, но не попала, чудом не попала, миновала его тело.
И наверное, он должен был в этот момент почувствовать радость от того, что остался жить, но только не было у него сейчас на это времени, поскольку он уже пришел в себя и осознал происходящее.
Шутка ли в деле? Два каких-то урода у него на глазах пытаются украсть его победу.
В том, что это именно так, у Моргана не было ни малейших сомнений.
Ужом скользнув в сторону, спасаясь от возможной следующей очереди, он мгновенно вскочил на ноги и, выдирая из-за пояса ради красоты засунутый шестизарядный пистолет, глянул на врагов.
А те уже действовали, причем совершенно правильно, по его разумению. Один из них, тот, который был йеху, показывал чудеса подвижности, что называется «качал маятник», быстро меняя свое положение, и стрелял, стрелял… Конечно, раз он все время двигался, то шансы попасть в кого-нибудь были невелики. Но ему, похоже, это и не нужно было. Он лишь отвлекал на себя внимание сбегавшихся к месту схватки преследователей, давал возможность действовать своему напарнику — человеку.
А этот напарник работал совсем по-другому. Он, тоже вполне грамотно «качал маятник», уворачивался от пуль и клинков, опрокидывал тех, кто пытался ему заступить дорогу выстрелами и точно направленными ударами, целенаправленно шел к двери, через которую можно было проникнуть на корабль небожителей.
Точно, именно туда! Ах, мерзавец! Не бывать этому!
Оглядев тех, кто находился поблизости, Морган вдруг узрел командира абордажников. Тот, оказывается, был цел и невредим, каким-то чудом избежав смерти.
Забыв о своем недавнем падении, благодаря которому остался жить, Морган с презрением подумал, что его подчиненный к тому же еще и трус.
Ну да ладно. Сейчас, может быть, то, что он выжил, будет кстати. Если он сумеет остановить негодяя, который рвется на корабль, ему будет прощена половина грехов.
— Задержать вон того человека! — завопил Морган. — Двадцатую часть добычи тому, кто его убьет!
Еще если бы его кто-то услышал…
В этой какофонии, состоящей из выстрелов, яростных воплей и предсмертных стонов, слова его канули, как камешек в пруд, без следа.
В полном отчаянии, видя, что враг находится уже у входа на корабль, Морган открыл по нему стрельбу. И конечно, в таком состоянии стрелком он оказался совершенно никудышным. Ни одна из выпущенных им пуль не попала в цель. Не то, чтобы они совсем пропали даром. Одна очень удачно поразила его же собственного воина, намеревавшегося метнуть нож в спину врага.
А враг этот, оказавшись у двери, выкрикнул нужное слово и, когда она стала почти прозрачной, скользнул внутрь. И был таков.
Проклятье!
Морган взглянул на йеху. Тот, увидев, что его напарник достиг намеченной цели, бросился наутек, не забывая при этом петлять, чтобы помешать стрелявшим ему вслед взять верный прицел.
Дьявол с ним, негодяем…
Подумав так, Морган поймал себя на том, что невольно восхищается этими воинами. Будь у него хотя бы сотня таких, они бы натянули нос даже «румынам».
Восхищение? Ну нет, не стоит восхищаться врагами. Это расслабляет, мешает думать, как их лучше убить.
Как раз в этот момент к нему подбежал командир абордажников и сообщил:
— Один проскользнул на корабль, но второго мы обязательно выловим. Он от нас не уйдет.
Наградив своего подчиненного неприязненным взглядом, Морган сказал:
— Забудь о нем. Сейчас у нас есть дела поважнее. Корабль…
— Что, корабль?
— Проскользнувший на него предупредит экипаж, и они обязательно разбудят этих… как его… дроков.
