— Мне и теперь не очень-то ясно, как именно все
произошло, — признался я.
— Мой друг, начнем с самого начала. Живет на свете
очень неглупая, молодая женщина Выходит замуж ради денег за человека много
старше себя. Затем она узнает, что их финансовые дела находятся в плачевном
состоянии, и советует мужу застраховать свою жизнь. Затем она начинает
обдумывать, как избавиться от мужа, чтобы получить эту страховку. А тут молодой
офицер, остановившийся у них, рассказывает историю. Ей кажется, что вот он,
выход На следующий день она отправляется с мужем на прогулку. «Что за странную
историю рассказал вчера наш гость? Какая ерунда! Как это возможно… Ты можешь
показать, как он мог это сделать», — кокетливо говорит она мужу. Бедняга
послушно вставляет дуло себе в рот. Она наклоняется и кладет палец на курок.
Остальное, Гастингс, вам известно.
Слишком дешевая квартира
Обычно, как я уже рассказывал, в своих расследованиях Пуаро
отталкивался от главного события, будь то убийство или ограбление, и далее
методом логических умозаключений доводил их до блистательной развязки. В
происшествии, о котором пойдет речь сейчас, удивительная цепь случайностей
протянулась от внешне незначительных, но привлекших внимание Пуаро
обстоятельств к крайне трагическим последствиям.
Я как-то был в гостях у своего старинного приятеля Джеральда
Паркера. Кроме нас с хозяином было еще человек шесть, и беседа в конце концов
свелась, как это всегда случалось, если в беседе участвовал Паркер, к проблеме
найма квартир в Лондоне. Дома и квартиры были его страстью. Со времени
окончания войны он сменил по меньшей мере полдюжины разных жилищ. Стоило ему
только где-нибудь обосноваться, как он тут же неожиданно натыкался на более, по
его мнению, уютное местечко и тотчас отбывал туда со всеми своими пожитками.
Несмотря на практический склад его ума, эти переезды почти всегда совершались
без внимания к материальной стороне дела, поскольку двигала им чисто спортивная
страсть, а не поиск выгоды. Некоторое время мы слуш??ли Паркера с благоговением
непосвященных. Потом настала наша очередь, и тогда началось настоящее
вавилонское столпотворение.
[16]
Наконец, право высказаться получила миссис Робинсон,
очаровательная юная новобрачная, которая была здесь вместе со своим мужем.
— А вы еще не слышали о том, как нам повезло,
Паркер? — спросила она. — Мы наконец-то сняли квартиру. И знаете,
где? В Монтегю!
— Поздравляю, — сказал Паркер. — В этом доме
отличные квартиры. Только непомерно дорогие.
— В том-то и дело, что нам сдали совсем недорого.
Дешевле не бывает — восемьдесят фунтов в год.
— Но Монтегю — это огромное роскошное здание в
Найтсбридже,
[17]
не так ли? Или вы говорите о его случайном
тезке где-нибудь в трущобах?
— Нет, в Найтсбридже. Правда, чудно?
— Конечно, чудно. Точнее говоря, просто чудесно! Но тут
наверняка кроется подвох. Полагаю, понадобилось дать большой аванс?
— Ни пенни!
— Ни пенни! Я не переживу этого! — застонал
Паркер.
— Только пришлось заплатить за обстановку…
— А! — Паркер ожил. — Так я и знал, что без
подвоха не обойдется!
— Пятьдесят фунтов, прежние жильцы оставили нам всю
мебель! И она очень приличная.
— Сдаюсь, — сказал Паркер, — Эти прежние
жильцы, должно быть, умалишенные со склонностью к филантропии.
Похоже, миссис Робинсон и сама была несколько озадачена.
Чуть заметная складочка пролегла меж ее изящными бровями.
— Действительно странно, правда? Может, в этой квартире
водятся призраки?
— Никогда о таком не слыхал — чтоб призраки
наведывались в квартиру, — произнес Паркер решительно.
— В общем, конечно… — Но его слова явно не убедили
миссис Робинсон. — Только во всем этом есть что-то… сомнительное, что ли.
— А именно? — заинтересовался я.
— А, наш криминалист насторожился, — сказал
Паркер. — Откройтесь ему, миссис Робинсон. Гастингс — великий разгадчик
всякой чертовщины.
Я засмеялся несколько смущенно, хотя в душе был польщен
отведенной мне ролью.
— Ну… не то что совсем уж сомнительное, капитан
Гастингс…
Мы обратились в контору по найму Стоссера и Поля (раньше все
не решались, потому что у них только дорогие квартиры в Мейфере,
[18]
но потом мы подумали — попытка не пытка), но все, что они нам предлагали,
стоило не меньше четырех сотен в год, или они требовали огромный аванс? Мы уже
собрались уходить, и тут клерк проговорился, что есть одна квартира за
восемьдесят, правда она уже давно значится в их списках и они направляли туда
так много народу, что скорее всего ее уже сняли — «перехватили», как выразился
клерк, — только эти наниматели, видимо, люди очень необязательные — до сих
пор не уведомили их о своем решении. А новые клиенты не желают смотреть
квартиру, которая, возможно, давным-давно сдана.
Миссис Робинсон умолкла, чтоб перевести дыхание, а затем
продолжила:
— Мы поблагодарили и сказали, что прекрасно понимаем,
что шансов почти никаких, но нам все равно хотелось бы на нее взглянуть —
просто на всякий случай. И мы взяли такси и сразу туда отправились, потому что,
в конце концов, никогда не известно, где найдешь, а где потеряешь. Эта квартира
— номер четыре — была на третьем этаже, и как раз когда мы ждали лифт, Элси
Фергюсон — это моя подружка, она тоже присматривала себе квартиру — сбегала
вниз по ступенькам. «В кои-то веки опередила тебя, моя милая, — говорит
она, — и все равно неудачно. Там уже сдано». Мы поняли, что опоздали, но
ведь цена была очень маленькая, а мы могли бы позволить себе заплатить и
побольше и даже предложить задаток… Конечно, мне даже стыдно об этом
рассказывать, но сами знаете, как это трудно — снять квартиру…
Я с готовностью с ней согласился: в борьбе за жилище далеко
не лучшие свойства человеческой натуры частенько одерживают верх и срабатывает
известное каждому правило: «Кто смел — тот и съел».
— Мы и поднялись, и — вы не поверите! — квартира
вовсе не была сдана. Служанка показала ее нам, а потом мы встретились с
хозяйкой, и дело было улажено в один момент. Пятьдесят фунтов за обстановку — и
ключ у нас в кармане. На следующий день мы подписали все бумаги, а послезавтра
уже въезжаем! — с видом триумфатора завершила миссис Робинсон.