— Это детектив Барнс из Скотленд-Ярда и майор Норман.
Они будут в полном вашем распоряжении. Удачи! Положение прескверное, но я не
теряю надежды. Теперь простите, я должен спешить…
И министр поспешно удалился. Мы перекинулись парой слов с
майором Норманом. Среди людей на платформе я увидел маленького, похожего на
хорька человечка, который разговаривал с высоким блондином. Это был старый
знакомый Пуаро — инспектор Джепп, считавшийся одним из самых толковых
сотрудников Скотленд-Ярда. Он подошел и жизнерадостно поприветствовал моего
друга.
— Слышал, вы тоже задействованы. Чистая работа! Так
ловко все провернуть! Только не верю я, что они долго продержатся. Наши ребята
прочесывают там каждый сантиметр. Французы тоже. Сдается мне, еще пара часов и
им крышка!
— И премьеру, возможно, уже, — мрачновато вставил
высокий детектив.
Лицо Джеппа вытянулось.
— Да… Только мне почему-то кажется, что он жив.
Пуаро кивнул.
— Да-да. Он жив. Только вот найдут ли его вовремя? Я,
как и вы, думал, что они не смогут скрывать его так долго…
Прозвучал свисток, и все поспешили в вагон. Поезд нехотя
тронулся и лениво потянулся со станции.
Странная это была поездка. Всюду люди из Скотленд-Ярда…
Везде разложены карты Северной Франции, пальцы, обгоняющие друг друга в
путешествии по обозначенным городам и дорогам… И у каждого — своя версия.
Обычная словоохотливость изменила на этот раз Пуаро, и он молча забился в угол
с видом обиженного ребенка. Зато я нашел занимательного собеседника в лице
майора Нормана, и путешествие пролетело незаметно. В Дувре меня немало
позабавило поведение Пуаро. Едва взойдя на палубу корабля, он мертвой хваткой
вцепился в мою руку, с ужасом всматриваясь в поднимающиеся волны.
— Mon Dieu! — прошептал он. — Это ужасно!
— Не унывайте, Пуаро, — подбодрил я его, стараясь
перекричать ветер. — У вас все получится. Вы найдете его — я уверен.
— Ax, mon ami, как вы ошибаетесь! Меня беспокоит совсем
другое… Это ужасное море, mal de mer
[55]
— невыносимые муки!
— О-о! — только и ответил я.
Судно задрожало от заводимых моторов, и Пуаро, застонав,
прикрыл глаза.
— У майора Нормана есть карта Северной Франции, если
вам интересно, — попробовал отвлечь я его. Пуаро печально качнул головой.
— Нет-нет. Оставьте меня, мой друг. Видите ли, чтобы
думать, мозг должен находиться в мире с желудком. Лаверже рекомендует
превосходный метод для преодоления mal de mer. Вы вдыхаете — очень медленно,
поворачивая голову вправо — и медленно же выдыхаете, поворачивая ее уже влево,
а между вдохами считаете до шести.
Я понаблюдал немного за его упражнениями и поднялся наверх.
Когда мы медленно входили в Булонский порт, Пуаро, как
всегда безупречно аккуратный и улыбающийся, присоединился ко мне на палубе и
шепотом сообщил, что система Лаверже творит подлинные чудеса.
Джепп все еще водил указательным пальцем по развернутой
карте.
— Чушь! Машина выехала из Булони. Здесь они свернули. Я
вам говорю: они сменили машину. Вы поняли мою мысль?
— Ну, — ответил высокий детектив, — лично я
ставлю на порты. Десять против одного: они вывезли его морем. Джепп затряс
головой.
— Слишком просто. И учтите: немедленно вышел приказ о
закрытии всех портов.
Когда мы причалили, еще даже не полностью рассвело. Майор
Норман тронул Пуаро за рукав.
— Вас ожидает армейская машина, сэр.
— Благодарю вас, мосье — в настоящий момент я никуда не
собираюсь.
— А?
— Сейчас мы все вместе отправляемся в этот отель на
набережной, — заявил Пуаро и немедленно потребовал, чтобы по прибытии ему
предоставили лучший номер. Мы, озадаченные и растерянные, плелись следом.
— Хороший детектив так бы не поступил, а? — ехидно
осведомился Пуаро, смерив нас быстрым взглядом. — Я знаю. Хороший детектив
должен быть полон энергии. Он должен бегать. Туда-сюда. Валяться в дорожной
пыли и рассматривать в лупу следы автомобильных шин. Потом еще подбирать окурки
и брошенные спички, верно? Так ведь вы думаете, да?
Его глаза вызывающе устремились на нас.
— Так вот. Я, Эркюль Пуаро, говорю вам, что это все
чушь. Настоящие улики — они здесь. — Он постучал себя по лбу. —
Понимаете вы это? И вообще: не нужно мне было уезжать из Лондона. Достаточно
было как следует подумать дома. Единственное, что важно — это маленькие серые
клеточки. Тихо и незаметно они делают свое дело, и вот я уже прошу карту,
указываю пальцем место — вот так — и говорю: премьер-министр там! И он
действительно там! Метод и логика — вот все, что действительно нужно. Этот
стремительный бросок во Францию — одна сплошная ошибка, детская игра в
догонялки. Но уж теперь, пусть и с опозданием, работа пойдет как ей положено —
изнутри. Тихо, друзья мои, прошу вас.
И пять долгих часов он просидел без единого движения,
изредка мигая своими зелеными, мерцающими как у кошки, глазами. Они становились
все зеленее и зеленее, человек из Скотленд-Ярда все презрительнее и
презрительнее, майор Норман все мрачнее и нетерпеливее, и даже я нашел, что
время тянется как-то уж очень медленно.
В конце концов я встал и как можно бесшумнее подошел к окну.
Расследование превращалось в фарс. Втайне я переживал за своего друга. Если уж
ему и суждено было потерпеть неудачу, лучше чтобы это было не так позорно и
смешно. Уставясь в окно, я мрачно наблюдал, как рейсовый пароход, стоящий у
причала, изрыгает клубы дыма.
Из задумчивости я был вырван раздавшимся чуть не из-под
моего локтя восклицанием Пуаро:
— Mes amis,
[56]
приступим!
Обернувшись, я обнаружил, что с моим другом произошло
чудесное превращение. Его глаза сверкали, а грудь ходила колесом.
— Я немного оплошал, друзья мои, но теперь… теперь я
вижу свет во мраке!
— Я вызову машину, — бросил майор Норман, кидаясь
к двери.
— Нет необходимости. Она мне не понадобится.
Благодарение Богу, ветер стих.
— Вы хотите сказать, что пойдете пешком, сэр?
— Нет, мой юный друг. Я не святой Петр. Моря я
предпочитаю пересекать на кораблях.
[57]
