«Но, тем не менее, камень известен как „Звезда Востока“».
«Ну и что с того?» — гневно спросил он. Пуаро слегка
улыбнулся, но не дал прямого ответа.
«Вот о чем я попросил бы Вас, милорд: доверьтесь мне. Если
вы будете со мной откровенны, то у меня есть надежда предотвратить катастрофу».
«Так вы действительно считаете, что во всей этой чертовщине
что-то есть?»
«Вы сделаете так, как я вас прошу?»
«Конечно, но…»
«Bien! Тогда позвольте задать вам несколько вопросов.
Во-первых, о сделке, касающейся Ярдли Чейз. Между вами и мистером Рольфом все
уже решено?»
«О, я вижу он вам все рассказал? Нет, еще ничего не
согласовано». Он колебался, на его и без того красном лице проступили пунцовые
пятна. «Пожалуй, я расскажу все по порядку. Я долго валял дурака, месье Пуаро,
и теперь по уши в долгах, но я хочу выкарабкаться. Я очень привязан к детям.
Мне хочется привести дела в порядок и иметь возможность жить на старом месте.
Грэгори Рольф предлагает мне большие деньги, достаточные, чтобы снова стать на
ноги. Но я не хочу этой сделки. Мне ненавистна сама мысль о всей этой толпе актеров,
слоняющейся по Чейз, но мне придется согласиться, если только…» — он замолчал.
Пуаро бросил на него проницательный взгляд. «Значит, у вас
есть запасной вариант? Вы позволите мне угадать? Продать „Звезду Востока“?
Лорд Ярдли кивнул. «Да. Бриллиант принадлежал нашей семье в
течение нескольких поколений, но он не является частью майората. Правда, найти
покупателя нелегко.
Хоффберг из Хэттон Гарден ищет подходящего клиента, но если
он не поторопится, то все будет без толку».
«Еще один вопрос, вы позволите? Какой вариант предпочитает
леди Ярдли?»
«О, она категорически против продажи камня. Вы знаете, что
такое женщина. Она целиком за эти кинотрюки».
«Я понимаю, — сказал Пуаро. Минуту или две он оставался
в задумчивости, затем быстро вскочил на ноги. — Вы возвращаетесь прямо в
Ярдли Чейз? Bien! Не говорите никому ни слова, запомните, никому, и ждите нас
этим вечером. Мы появимся сразу после пяти».
«Хорошо, но я не понимаю…»
«Это неважно, — мягко сказал Пуаро. — Ведь главное
для вас спасти бриллиант, не так ли?»
«Да, но…»
«Тогда делайте, как я сказал». И печальный, обескураженный
пэр покинул комнату.
Было полшестого, когда мы появились в Ярдли Чейз.
Величественный дворецкий проводил нас в залу со старинными
панно на стенах, освещенных пылающими в камине поленьями.
Нашим глазам предстала прелестная картина: леди Ярдли и двое
ее детей. Гордая, темноволосая голова матери, склоненная над двумя белокурыми
головками. Лорд Ярдли стоял рядом, любуясь ими.
«Месье Пуаро и капитан Хастингс», — объявил дворецкий.
Леди Ярдли посмотрела на нас с испугом, ее муж неуверенно
вышел вперед и взглянул в нашу сторону вопрошающе.
Маленький бельгиец оказался на высоте положения.
«Прошу прощения! Дело в том, что я все еще расследую историю
мисс Марвел. Она приезжает к вам в пятницу, не правда ли? Я предпринял
небольшое путешествие, чтобы убедиться, что все безопасно. Кроме того, я хотел
спросить леди Ярдли, не сохранила ли она почтовые марки с писем, которые
получила?» Леди Ярдли с сожалением покачала головой.
«Боюсь, что нет. Это так глупо с моей стороны. Но, видите
ли, мне и в голову не приходило принимать их всерьез».
«Вы останетесь на ночь?» — спросил лорд Ярдли.
«О, милорд, я боюсь побеспокоить вас. Мы оставили чемоданы в
гостинице».
«Ну что вы, — лорд Ярдли вошел в роль. — Мы пошлем
за вещами. Все в порядке, уверяю вас».
Пуаро позволил уговорить себя и, усевшись рядом с леди
Ярдли, начал играть с детьми. Вскоре они устроили возню и втянули в игру и
меня.
«Вы — хорошая мать», — произнес Пуаро с легким
галантным поклоном, когда строгая няня с трудом увела расшалившихся детей. Леди
Ярдли пригладила растрепанные волосы. «Я их обожаю», — сказала она с
легкой дрожью в голосе.
«А они — вас, и не без причины!» Пуаро снова поклонился.
Прозвучал гонг к переодеванию, и мы поднялись, чтобы идти в
свои комнаты. В этот момент вошел дворецкий с телеграммой на подносе, которую
он вручил лорду Ярдли. Коротко извинившись, тот вскрыл ее. В процессе чтения
вид его становился все более решительным. С восклицанием он вручил телеграмму
жене. Потом взглянул на моего друга.
«Одну минуту, месье Пуаро. Я думаю, вы должны знать об этом.
Это от Хоффберга. Он полагает, что нашел покупателя на бриллиант, —
американца, уплывающего завтра утром в Штаты. Они посылают человека сегодня
вечером, чтобы оценить камень. Боже милостивый, да неужели сегодня все
решится…»
От волнения хозяин не мог говорить дальше. Леди Ярдли
отвернулась. Она все еще держала телеграмму в руке.
«Я не хочу, чтобы ты продавал его, Джордж, — тихо
произнесла она. — Он так долго принадлежал семье». Она ждала ответа, но
ответа не последовало. Лицо ее потемнело, леди пожала плечами. «Я должна пойти
переодеться. Полагаю, мне надо показать „товар“? Она повернулась к Пуаро с
легкой гримасой.
«Это одно из самых идиотских ожерелий, которое только можно
придумать! Джордж каждый раз обещал сделать новую оправу для камней, но так
ничего и не сделал». Она покинула комнату.
Через полчаса мы втроем собрались в гостиной, ожидая прихода
леди. Прошло уже несколько минут; наступило время обеда. Неожиданно послышался
легкий шелест — и в обрамлении дверного проема возникла леди Ярдли. Яркая
фигура в длинном белом блестящем платье. Вокруг ее нежной шеи метались всплески
огня. Она стояла, дотрагиваясь одной рукой до ожерелья.
«Вот и жертва», — весело сказала леди Ярдли. Казалось,
ее плохое настроение развеялось. «Подождите, пока я включу большой свет, и вы
увидите своими глазами самое уродливое ожерелье в Англии».
Выключатели были прямо за дверью. Когда она протянула к ним
руку, произошло невероятное. Неожиданно, без всякого предупреждения, весь свет
погас, дверь захлопнулась и из-за двери раздался продолжительный
душераздирающий женский крик.
«Боже мой! — закричал лорд Ярдли. — Это же голос
Мод! Что произошло?»
Мы бросились к двери, натыкаясь в темноте, как слепые, друг на
друга. Прошло несколько минут, прежде чем мы смогли найти дверь. Какая картина
возникла перед нашими глазами!
Леди Ярдли лежала без чувств на мраморном полу. На шее
вместо сорванного ожерелья осталась красная полоса. Мы склонились над ней, не
зная, жива она или нет. Глаза ее открылись.
«Китаец, — прошептала она с болью. — Китаец — там,
в боковой двери». Лорд Ярдли вскочил с проклятьем. Я последовал за ним. Сердце
мое бешено билось. Снова китаец!
