— Ну?
— Только носить фальшивую бороду и парик — после того
как он снова стал самим собой — и спать с фальшивой бородой… это создает массу
трудностей. Давенхейм опасался, что супруга может обнаружить, что его волосы
какие-то неестественные. Вот почему, после его предполагаемого возвращения из
Буэнос-Айреса, он и миссис Давенхейм спали в разных комнатах. Садовник,
которому показалось, что он видел своего хозяина идущим вдоль дома, был
совершенно прав. Давенхейм зашел в лодочный домик, надел потрепанную одежку,
приличествующую бродяге, которая, можете не сомневаться, была там тщательно
спрятана, свой костюм бросил в пруд и приступил к выполнению задуманного плана.
А дальше все яснее ясного: и кольцо, и скандал на улице, и арест. Он знал, что
в тюрьме его не будут искать…
— Невероятно… — пробормотал Джепп.
— Побеседуйте с мадам, — с улыбкой порекомендовал
Пуаро.
На следующее утро Пуаро получил заказное письмо. Он вскрыл
его, и из конверта выпала пятифунтовая бумажка.
Пуаро нахмурился.
— Ah, sacre!
[67]
Что же мне теперь с
этим делать? Мне, право, неловко. Се pauvre Japp!
[68]
О,
придумал! Мы устроим небольшой обед. Втроем! А то мне действительно как-то
неловко. Дело-то оказалось пустяковым. Нет, это не в моих правилах… Mon ami, а
что вас, собственно, так развеселило?
Случай с итальянским вельможей
У нас с Пуаро было много друзей и знакомых, с которыми
сложились довольно непринужденные отношения. Среди них можно назвать и доктора
Хокера, нашего соседа, врача по профессии. Доктор, очень общительный человек,
имел обыкновение заглядывать к нам по вечерам, чтобы поговорить с Пуаро,
удивительные способности которого вызывали у него искреннее восхищение. Нужно
отметить, что благодаря открытому характеру врача нам было известно, что он
вообще неравнодушен к талантливым профессионалам, далеким от его специальности.
Однажды в начале июня он появился у нас примерно в половине
девятого вечера и затеял серьезную дискуссию на «веселую» тему: о том, что
заметно возросло число жертв, умерших в результате отравления мышьяком.
Примерно через полчаса после прихода доктора дверь нашей гостиной вдруг
распахнулась, и в комнату влетела встревоженная дама.
— О доктор, требуют вас! Какой-то ужасный голос. Я
просто не в себе, я так разволновалась.
В нашей посетительнице я узнал мисс Райдер, экономку доктора
Хокера. Он был холост и жил в старом мрачном доме в нескольких кварталах от
нас. Обычно спокойная, уравновешенная, мисс Райдер была почти в невменяемом
состоянии.
— Что это за ужасный голос? Кого вы имеете в виду и что
вообще произошло?
— Ах, доктор, зазвонил телефон. Я сняла трубку… и
услышала чей-то голос. «Помогите, — говорили в трубке. — Доктор…
помогите. Они убили меня!» Голос постепенно замирал. «Кто это говорит?» Мне
ответили шепотом: «Фоскатинэ» — или что-то в этом роде. «Риджентс-Корт».
[69]
— Граф Фоскатини! — воскликнул доктор. — Он
снимает квартиру на Риджентс-Корт. Я должен немедленно ехать. Что там могло
случиться?
— Это ваш пациент? — спросил Пуаро.
— Недели три тому назад я посетил его в связи с легким
недомоганием. Он итальянец, но английским владеет в совершенстве. Что ж, я
вынужден пожелать вам доброй ночи, мосье Пуаро. Но если…
Он смущенно умолк.
— Я уловил вашу мысль, — улыбнулся Пуаро. — Рад
буду сопровождать вас. Гастингс, спуститесь и попытайтесь поймать такси.
Когда время особенно поджимает, все такси как будто
проваливаются сквозь землю. В конце концов мне все-таки удалось найти машину, и
мы покатили в сторону Риджентс-Корт. Это был новый многоэтажный дом,
выстроенный сразу же за Сент-Джейнсвуд-роуд.
В вестибюле не было ни души. Доктор яростно жал на кнопку
вызова лифта и, когда тот спустился, резко скомандовал служителю в униформе:
— Квартира одиннадцать. Граф Фоскатини. Как я понял, там
что-то случилось.
Лифтер удивленно взглянул на него:
— Впервые слышу. Мистер Грейвз — слуга графа Фоскатини,
ушел примерно полчаса тому назад и ничего не сообщил.
— Граф в квартире один?
— Нет, сэр. Он пригласил двух джентльменов с ним
пообедать.
— Как они выглядят? — нетерпеливо спросил я.
— Я их не видел, сэр. Но как я понял, они иностранцы.
Когда мы поднялись на третий этаж, лифтер толкнул железную дверь, и мы вышли на
лестничную площадку. Квартира № 11 находилась прямо перед нами.
Доктор позвонил. Ответа не последовало. Доктор снова и снова
нажимал на кнопку. Мы слышали, как в квартире надрывается звонок, однако там
никто не подавал никаких признаков жизни.
— Дело серьезное, — пробормотал доктор и обратился
к лифтеру:
— К этой двери есть запасной ключ?
— Есть. Внизу у портье.
— Принесите его. И знаете, что я думаю, пора послать за
полицией.
Пуаро энергично закивал, подтверждая необходимость этой
меры.
Лифтер вскоре возвратился. Вместе с ним прибыл владелец
дома.
— Джентльмены, что все это значит?
— Я получил по телефону сообщение от графа Фоскатини о
том, что на него совершено нападение, и он в тяжелом состоянии. Надеюсь, вы
понимаете, что мы не можем терять ни минуты. Если мы уже не опоздали…
Домовладелец достал ключ, и все вошли в квартиру. Сначала мы
попали в гостиную. Из нее в следующую комнату вела слегка приоткрытая дверь.
Владелец дома указал на нее:
— Столовая.
Доктор Хокер направился к двери. Мы за ним. Когда я вошел в
комнату, то невольно ахнул. Круглый стол в центре столовой был накрыт — здесь,
видимо, только совсем недавно пили кофе; три стула отодвинуты, словно сидевшие
на них только что встали из-за стола. В углу же, справа от камина, стоял
большой письменный стол, а за ним сидел человек. Правая рука его лежала на
телефонном аппарате и все еще сжимала трубку, а сам он лежал лицом на столе,
поверженный страшным ударом по затылку. Орудие убийства долго искать не
пришлось: мраморная статуэтка лежала там, где ее в спешке обронили, основание
статуэтки было запачкано кровью.
Доктор осматривал графа не более минуты.
— Он мертв. Скончался почти мгновенно. Поражаюсь, как
это он вообще смог позвонить.
