— Потери? — поинтересовался Книжник Дж.
— Хорошо стреляют, гады. Разоружили первых попавшихся им на пути охотников и теперь поливают так, что только держись. Еще два трупа и пять раненых.
Если приплюсовать эти потери к двум пернатым…
— Как они умудрились добыть оружие?
— Я видел со стороны. Дикое, невозможное везение. Один из охотников был в броне-«хамелеонке». Это такая штука…
— Знаю. Надевший ее сливается со стеной, к которой прислонился. Увидеть его почти невозможно. Разве что он очень неудачно расположится по отношению к солнцу.
— Увидели, самка увидела. Охотник не успел и пикнуть, как она… В общем — не помогла «хамелеонка». Эта самка, она… Да и сопровождающий ее…
— Они не очень умны, — сообщил Книжник Дж. — Не забудь, по идее им надо было пробиваться к телепортеру в летающий город. Там их единственное спасение. Летающий город спишет все: попав в летающий город, можно забыть о своих прошлых грехах.
— У них могут иметься свои резоны.
— Не думаю. Впрочем, будущее покажет. Что еще скажешь?
— Те, кого они ранили… в общем, я так понимаю, они запросто могли их убить. Двоих, которых они все-таки пришили… те сами не оставили им никакого выхода.
— Ты не в адвокаты к ним случайно записался? — сухо спросил капо-ажан.
— Нет. Мне показалось, это имеет какое-то значение.
— Не имеет, — сказал Книжник. — Важен результат. Как бы ни вели себя преследуемые теперь, они должны умереть.
— Понятно.
— Если им и удастся прорваться к джунглям, то все равно далеко от космопорта уйти не получится. Значит, рано или поздно им придется вернуться. Так что не стоит преследовать их за окраину Свалки и понапрасну рисковать бойцами. Понимаешь?
— Еще бы, понимаю.
— Действуй.
Тихий щелчок говорилки.
Книжник Дж, с шумом выпустив воздух из легких, продул дыхательный клапан.
Тяжелый день, невыносимо тяжелый день. Ни тишины, ни покоя. Нет времени даже предаться роскоши жизни, взять с полки какую-нибудь старую книгу, пролистнуть, полюбоваться гравюрами, провести кончиком щупальца по корешку, поставить на место и взять другую.
Книжник Дж кинул задумчивый взгляд на говорилку, лежавшую перед ним на столе. Серьезный агрегат. По понятиям космопорта, очень даже серьезный. Где-нибудь в летающем городе есть вещи и покруче, даже с межпланетной связью, но в космопорте такая говорилка, как у него, явный признак большого достатка. Престижная штуковина, ко всему прочему еще и здорово облегчающая жизнь.
Вот только именно сейчас она стала центром напряжения, источником скверных новостей. А все началось с пернатых, которых… Или раньше? Может, это была его ошибка? Может, прежде чем отправлять эту несчастную парочку на поиски беглянки, надо было узнать, кто она такая?
А кто она такая? Неизвестно, до сих пор неизвестно. Крепкий орешек, это ясно. Да и напарника себе подобрала под стать. Но если она такая уж крутая, то что она делала в заведении Мадам? И почему из него сбежала? Впрочем, имеет ли это сейчас большое значение? Никакая крутизна двух безумцев, рискнувших бросить вызов его власти, уже не спасет.
Они должны умереть. Жалость? Нет и еще раз нет. Для него это непозволительная роскошь, для него она самоубийственна. Он не представитель официальной власти, он не может себе позволить действовать неэффективно. Вся его сила, весь авторитет держится на неотвратимости наказания нарушителей. А сейчас этой системе брошен вызов. Явный вызов. Что в таком случае остается делать?
Книжник с тоской посмотрел в сторону книгохранилища. Стоит открыть дверь, перебраться через порог, войти в это царство покоя и наслаждения…
А говорилка? Что если, предавшись удовольствию, он не расслышит ее сигнал? Или, услышав, будет не готов принять правильное решение?
Нет, никакой расслабухи. Пока он должен сидеть здесь, посматривать на говорилку и ждать. Таковы его обязанности. Ждать звонка, а потом принять нужное, единственно правильное решение.
И еще… Задумавшись, Книжник несколько раз ударил по полу кончиком щупальца.
Они давно должны были погибнуть, но все еще живы. Не слишком ли крупное везение? Может, для этого есть какие-то веские причины?
35
Длинноногий втиснулся в узкую нишу между киоском джамп-дисков и автоматом, торгующим шик-напитком. Здесь он замер, затаился.
Похоже, есть время перевести дух, приготовиться к предстоящей схватке. Сейчас это будет самым разумным. Успокоиться и сосредоточиться, чтобы все прошло без сучка, без задоринки.
И все-таки через пару минут он не удержался и, высунувшись из укрытия, взглянул в ту сторону, где заканчивалась Свалка.
Последний дом, убогий и полуразвалившийся. Дорога. Обширный пустырь. Высокий конус входа в жилище мирмикусов. Потом еще пустырь и за ним сплошная зеленая стена джунглей.
С другой стороны — дома и дома, большие и маленькие, в основном из рыхлого красноватого, добываемого возле моря камня, из него, как правило, строят свои жилища бедняки, ибо он весьма дешев, И узкая, извилистая улица, по которой придет противник, совершенно пустая, ни единого прохожего, ни одного зеваки.
Да, все верно. Это последний рубеж, и если его не отстоять, если здесь не удастся преградить путь врагам, они уйдут к джунглям, разминутся с возмездием.
А удастся их остановить? Возможно ли вообще это сделать? Может, проще выйти из укрытия и просто сесть на тротуар? Какой толк прятаться, если противник делает с тобой все, что пожелает? Захочет убить — не спасет неожиданность появления, не поможет ловкость, предусмотрительность, реакция. Что толку устраивать засаду, если врага подловить невозможно? Зачем вообще в таком случае прятаться?
Самка человека… Что-то с ней было не так, ох, не так. А может, подобное свойственно всем самкам этой расы? Обладание даром всеведения. Как иначе объяснить смерть Четырехрукого, которого она завалила играючи, можно сказать, мимоходом. А ведь Четырехрукий был отнюдь не сосунком-несмышленышем. Он в таких делах участвовал…
По стечению обстоятельств смерть Четырехрукого во всех подробностях показала едва ли не единственная на всю Свалку камера слежения. Хорошо показала, подробно, ничего не упустила.
Тот неожиданно выскочил из засады — можно сказать, идеальной, хорошо подготовленной засады — и выстрелил в самку из своего любимого старинного пистолета. Самое обидное было в том, что самка в этот момент даже не глядела в его сторону. Ни секундой раньше, ни секундой позже, а как раз в нужный момент она ловко шагнула в сторону. В результате пуля из старинного, с несуразно огромным стволом пистолета, способная в любом мыслящем проделать дыру размером с тарелку, просвистела мимо.
Так оно повторялось и дальше.
