Я хмыкнул.
В словах его был определенный резон. Ничего не оставалось, как приступить к еде.
Опустошив наполовину тарелку с великолепным жарким, я вдруг придумал ее один довод, который незамедлил и высказать.
– Погоди, – промолвил я, задумчиво ковыряя вилкой в лежавшем на тарелке куске мяса. – И все-таки, ты слукавил.
– В чем? – спросил Мелкий Бес.
– В том, что заверил меня будто твоя подруга вырастет свободной личностью. Учти, с самого момента появления на свет, она будет твоей собственностью. Она будет жить с тобой, она будет в большей степени получать информацию об окружающем мире от тебя. Таким образом, ты, воспитывая ее, будешь продолжать оказывать на нее воздействие. О какой свободе развития может быть речь?
– А вы, там, в своем большом мире, заводите детей. И тоже, развиваясь, они получают основную информацию о окружающем мире от вас. Это не мешает им вырастать свободными личностями?
Вот тут он меня действительно уел, практически положил на обе лопатки.
– Молчишь? То-то же! – буркнул Мелкий Бес, снова приступая к еде.
Ну уж нет, так просто сдаваться не годится.
– Однако, – сказал я. – У нас просто нет другого способа размножения.
– А нас – тоже. Причем, учти, без всяких там родов, наследственных болезней и прочих штучек. Накопил достаточно денег и получил свежую личность. Можешь ее вырастить кем угодно. И если будешь воспитывать ее правильно, если будешь действительно любить, она не покинет тебя долгое время.
– Но все равно ведь покинет?
– Правильно. Если ты вырастишь жизнеспособную личность, способную выжить в этом мире, и заработать достаточно денег, рано или поздно она захочет жить своей жизнью, зарабатывать деньги, для того чтобы завести себе друга. И воспитать. Если же получившаяся у тебя личность будет нежизнеспособной, то рано или поздно она угодит в яму. Тот же самый, действующий в большом мире, закон естественного отбора.
– Ага, – сказал я. – Значит, и при этой системе бывают осечки?
– Осечки бывают при любой системе. Вопрос в том – сколько их. И к чему приводят эти осечки. У нас, нежизнеспособные особи, просто не могут продолжить свое существование, не могут передать кому-то отрицательные качества. В результате – и в самом деле выживают лишь самые лучшие.
– При чем тут жизнеспособность? – сказал я. – Разве она способствует развитию морали?
– А кто говорил о морали? Нет, конечно, мораль – тоже дело не последнее. И не обладая определенными понятиями о морали, выжить невозможно. Но пойми, мир в котором мы живет, пока что не нуждается в углубленном изучении морали. Более того, частенько, слишком высокоморальные программы оказываются нежизнеспособными.
– Вот видишь! – не без торжества сказал я.
– Ну и что? – пожал плечами Мелкий Бес. – Просто, пока мы не можем себе это позволить. Но стоит только окружающему миру измениться, и потребовать от нас глубоко морального поведения, мы его получим. Причем, сделать это не так уж и трудно. Достаточно приобрести определенную подпрограмму. Понимаешь?
Еще бы. Я понимал.
Глядя как чертенок расправляется с содержимым уже второй тарелки, я начал постепенно осознавать одну простую, неожиданно открывшуюся мне истину.
Здесь, в китайских киберах, был другой мир, совсем другой по сути. Он не был одним из вариантов нашего большого мира. Он развивался по своим законам, пока совершенно безжалостным. Однако, эти законы давали основное – развитие, очень быстрое развитие, пока сдерживаемое лишь экономическими факторами. Благодаря тому, что мир китайских киберов был чертовски беден, это пока еще не бросалось в глаза. Но все-таки…
Здесь, каждой бродячей программе, для того чтобы выжить, приходилось прилагать просто неимоверные усилия. И в результате этих усилий она получала гораздо меньше, чем получила бы в одном из официальных киберов.
Однако, рано или поздно такое положение дел должно было измениться. Когда-нибудь, кто-то из живущих в китайских киберах бродячих программ придумает как пройти через ворота в мир официальных киберов.
И вот тогда начнется…
Сумеет ли хоть одна из живущих в официальных киберах бродячих программ противостоять пришельцам из китайских киберов? О, нет, я не имею в виду драку. Все гораздо проще. Сумеет ли она противостоять им в соревновании на ловкость, быстроту действий, умение выживать?
Смогут ли те же Хоббин или Ноббин отстоять свои места в «Кровавой Мэри», если в нее каким-то образом попадет вот такой Мелкий Бес? И чем позже это произойдет, тем хуже им придется. Тем больше вероятность, что он оставит их далеко за бортом, тем самым не оставив иного выбора, кроме как отправиться в яму.
Причем, посетителей все происходящее не коснется. Какая разница очередному любителю путешествий в мир прекрасного, кто поведет его по подпольным заведениям кибера – 12, Хоббин с Ноббином или кто-то появившийся из китайского кибера?
Конечно, мусорщики этих незаконных посетителей будут вылавливать. Да только, что в этом толку? Если они не могут сладить с бродячими программами вроде Хоббина и Ноббина, то как они сумеют переловить тех, кто развивался в более жестких условиях?
Я еще раз ковырнул вилкой кусок мяса, потом взял нож и стал аккуратно отрезать от него кусочек поменьше. Спокойно, тщательно, размеренно, я отправил кусочек в рот, прожевал и стал отрезать новый.
Тут мне в голову пришла еще одна мысль. Очень простая, очень логичная.
Ну хорошо, рано или поздно, обитатели китайских киберов найдут дорогу в мир официальных киберов. И наверняка, они очень быстро займут места живущих там сейчас бродячих программ. Успокоятся ли они на этом? Что будет дальше?
Рано или поздно, дело коснется не только мест Хоббина или Ноббина, а например моего места или места Глории. Конечно, это будет еще не скоро. Но здесь, в мире киберов, нет старения. Если я выживу, если сумею преуспеть, то рано или поздно неизбежно столкнусь с выходцем из китайского кибера, претендующим на мое место. Или с десятью, двадцатью такими выходцами?
Я отложил вилку и насторожено посмотрел на Мелкого Беса.
Тот как раз покончил с очередным блюдом. Отодвинув пустую тарелку, он довольно похлопал себя по животу и заявил:
– Ну вот, кажется с едой покончено. Может быть, стоит приступить к делу?
Физиономия его при этом так и светилась добродушием и почти безобидной плутоватостью.
– Да, конечно, – сказал я. – Пора приступить. Только, сначала, не мешало бы промочить горло. Ты не против?
– Я – за.
– Ну вот и хорошо.
Я подозвал официантку и заказал ей две кружки пива. Она попыталась посоветовать мне какое-то, по ее словам, совершенно изумительное на вкус вино, но я был неумолим. Пришлось ей отправляться за пивом.
