Мы прошли направо, вошли в небольшой коридорчик, где была
лестница в спальню Экройда, и я постучал в дверь кабинета. Никакого ответа. Я
повернул ручку, но дверь была заперта.
– Позвольте мне, сэр, – сказал Паркер и очень ловко для
человека его возраста и сложения опустился на одно колено и припал глазом к
скважине.
– Ключ в замке, сэр, – сказал он, выпрямляясь. – Мистер
Экройд запер дверь и, возможно, заснул.
Я нагнулся к скважине – дворецкий не ошибся.
– Возможно, – сказал я. – Но, Паркер, я попробую разбудить
вашего хозяина. А то у меня сердце будет не на месте. – Говоря это, я дернул за
ручку, потом крикнул: – Экройд! Экройд, откройте на минутку!
Ответа не последовало. Я оглянулся на Паркера.
– Мне не хотелось бы поднимать тревогу в доме, – сказал я.
Дворецкий притворил дверь в холл.
– Я думаю, этого достаточно, сэр. Бильярдная, кухня и
спальни дам в другом конце здания.
Я кивнул и заколотил кулаками в дверь. Затем нагнулся к
замочной скважине и крикнул:
– Экройд! Экройд! Это я, Шеппард! Впустите меня!
По-прежнему тишина. В запертой комнате никаких признаков
жизни. Мы с Паркером переглянулись.
– Паркер, – сказал я, – сейчас я взломаю дверь. То есть мы
взломаем ее под мою ответственность.
– Если вы считаете нужным, сэр… – сказал Паркер с сомнением
в голосе.
– Считаю. Я очень тревожусь за мистера Экройда.
Я оглянулся, выбрал стул потяжелее, и мы с Паркером начали
взламывать дверь. Еще одно усилие – она поддалась, и мы шагнули за порог.
Экройд сидел в кресле перед камином в той же позе, в какой я
его оставил. Голова его свесилась набок, а над воротничком поблескивала витая
металлическая рукоятка.
Мы подошли ближе. Я услышал, как ахнул дворецкий.
– Сзади ткнули, – пробормотал он, – страшное дело!..
Он вытер потный лоб носовым платком и осторожно протянул
руку к рукоятке кинжала.
– Не трогайте! – резко сказал я. – Немедленно вызовите
полицию. Потом сообщите мистеру Реймонду и майору Бленту.
– Слушаю, сэр. – Паркер торопливо вышел, продолжая утирать
пот.
Я сделал то немногое, что требовалось, но постарался не
изменять положения тела и совсем не касался кинжала. Трогать его было незачем.
Было ясно, что Экройд мертв, и довольно давно.
За дверью раздался голос Реймонда, полный ужаса и недоверия:
– Что? Невозможно! Где доктор?
Он ворвался в кабинет, остановился как вкопанный и побелел.
Отстранив его, в комнату вошел Гектор Блент.
– Бог мой, – раздался из-за его спины голос Реймонда, –
значит, это правда!
Блент шел не останавливаясь, пока не приблизился к креслу.
Он наклонился к телу, но я удержал его, думая, что он, как и Паркер, хочет
вытащить кинжал из раны.
– Ничего нельзя трогать, – объяснил я. – До полиции все
должно оставаться так, как есть.
Блент понимающе кивнул. Лицо его было, как всегда,
непроницаемо, но мне показалось, что под этой маской спокойствия я заметил
признаки волнения. Джеффри Реймонд подошел к нам и через плечо Блента поглядел
на тело.
– Ужасно, – сказал он тихо. Он, казалось, овладел собой, но
я заметил, что руки у него дрожали, когда он протирал стекла пенсне. –
Ограбление, я полагаю, – сказал он. – Но как убийца проник сюда? Через окно?
Что-нибудь пропало? – Он подошел к письменному столу.
– Вы думаете, это грабеж? – спросил я.
– Что же еще? О самоубийстве ведь не может быть и речи.
– Никто не мог бы заколоть себя таким образом, – сказал я с
уверенностью. – Это убийство, сомнения нет. Но мотив?
– У Роджера не было врагов, – сказал Блент негромко. –
Значит – грабитель. Но что он искал? Все как будто на месте. – Он окинул
взглядом комнату.
– На письменном столе все в порядке, – сказал Реймонд,
перебирая бумаги. – И в ящиках тоже. Очень загадочно.
– На полу какие-то письма, – заметил Блент.
Я посмотрел. Три письма валялись там, где их уронил Экройд,
но синий конверт миссис Феррар исчез. Я открыл было рот, но тут раздался
звонок, из холла донеслись голоса, и через минуту Паркер ввел нашего инспектора
мистера Дейвиса и полицейского.
– Добрый вечер, джентльмены, – сказал инспектор. – Какое
несчастье! Такой добрый человек, как мистер Экройд! Дворецкий сказал, что он
убит. Это не могло быть несчастной случайностью или самоубийством, доктор?
– Нет, исключено, – сказал я.
– Плохо. – Он склонился над телом. – Никто не касался его? –
спросил он резко.
– Я только удостоверился, что никаких признаков жизни нет.
Это было нетрудно. Положения тела я не менял.
– Так. И судя по всему, убийца скрылся – то есть пока.
Теперь расскажите мне все. Кто нашел тело?
Я рассказал все как можно подробнее, стараясь ничего не
упустить.
– Вам звонили, говорите вы? Дворецкий?
– Я не звонил, – твердо произнес Паркер. – Я весь вечер не
подходил к телефону. Это подтвердят и другие.
– Странно. А голос был похож на голос Паркера, доктор?
– Ну как бы вам сказать? Я не обратил внимания. Видите ли, у
меня не возникло сомнений.
– Естественно. Ну, так. Вы приехали сюда, взломали дверь и
нашли бедного мистера Экройда. Давно ли он умер, доктор?
– Не менее получаса тому назад. Может быть, больше.
– Дверь была заперта изнутри, вы говорите. А окно?
– Я сам закрыл и запер его по просьбе мистера Экройда.
Инспектор подошел к окну и откинул занавесь.
– Теперь, во всяком случае, оно открыто! – воскликнул он.
Действительно, нижняя рама была поднята. Инспектор посветил
на подоконник фонариком.
– Он вылез из окна, – сказал инспектор. – И влез тоже.
Смотрите.
На подоконнике явственно виднелись следы. Следы ребристых
резиновых подметок. Один след был обращен носком внутрь комнаты, другой,
частично перекрывавший первый, – наружу.
– Ясно как день, – сказал инспектор. – Что-нибудь ценное
пропало?
