– Нет, насколько нам удалось установить, – покачал головой
Реймонд. – В этой комнате мистер Экройд ничего ценного не хранил.
– Хм, – сказал инспектор. – Он заметил, что окно открыто.
Влез. Увидел мистера Экройда в кресле, а он, быть может, спал. Нанес удар
сзади, потерял голову и улизнул. Но оставил следы. Найти его будет нетрудно.
Никто не замечал какого-нибудь бродягу в окрестностях за последнее время?
– Ах! – воскликнул я вдруг.
– В чем дело, доктор?
– Сегодня вечером, выходя из ворот, я встретил незнакомого
человека. Он спросил меня, как пройти в «Папоротники».
– Когда это было, доктор?
– Ровно в девять. Я слышал бой часов, выходя из ворот.
– Не могли бы вы описать его?
Я сообщил все, что знал.
– Кто-нибудь сходный с этим описанием звонил у парадного? –
спросил инспектор дворецкого.
– Нет, сэр. За весь вечер никто не подходил к дому.
– А с черного хода?
– Не думаю, сэр, но я спрошу.
– Спрашивать буду я, благодарю вас, – остановил его
инспектор. – Сперва мне бы хотелось точнее установить время. Кто и когда
последний раз видел мистера Экройда живым?
– Я, по всей вероятности, – сказал я. – Ушел я отсюда без…
дайте подумать… примерно без десяти девять. Он просил меня сказать, чтобы его
не беспокоили, и я предупредил Паркера.
– Да, сэр, – почтительно подтвердил дворецкий.
– Мистер Экройд был, несомненно, жив в половине десятого, –
сказал Реймонд. – Я слышал, как он разговаривал здесь.
– С кем?
– Этого я не знаю. Тогда я думал, что там у него доктор
Шеппард. Я хотел было поговорить с мистером Экройдом о документах, заняться
которыми он мне поручил, но, услышав голоса, вспомнил, что он просил не мешать
его разговору с доктором, и ушел. А теперь оказывается, что к этому времени
доктора там уже не было?
– Четверть десятого я был уже дома, – подтвердил я. – И
оставался там до этого телефонного звонка.
– Кто же был с ним в половине десятого? – спросил инспектор.
– Не вы, мистер… э… мистер?…
– Майор Блент, – подсказал я.
– Майор Гектор Блент? – переспросил инспектор, и в голосе
его прозвучало уважение.
Блент молча кивнул.
– По-моему, мы вас уже видели здесь, сэр. Я не сразу узнал
вас, но вы гостили у мистера Экройда год назад в мае?
– В июне, – поправил Блент.
– Ах да, в июне. Но, возвращаясь к моему вопросу, не вы ли
были с мистером Экройдом в половине десятого?
Блент покачал головой:
– После обеда я его не видел.
– А вы, сэр, ничего не расслышали из разговора? – обратился
инспектор к Реймонду.
– Расслышал несколько фраз, которые – я ведь считал, что
мистер Экройд разговаривает с доктором Шеппардом, – показались мне несколько
странными. Мистер Экройд вроде бы сказал: «Обращения к моему кошельку были
столь часты за последнее время, что эту просьбу я удовлетворить не смогу…» Тут
я ушел и больше ничего не слышал, но очень удивился, потому что доктор Шеппард…
– …не имеет обыкновения просить взаймы ни для себя, ни для
других, – докончил я.
– Требование денег… – задумчиво произнес инспектор. –
Возможно, в этом разгадка. Вы говорите, Паркер, – обратился он к дворецкому, –
что никого не впускали через парадный вход?
– Никого, сэр.
– Следовательно, сам мистер Экройд впустил этого незнакомца.
Но я не понимаю… – Инспектор на минуту задумался. – Однако ясно одно, –
продолжал он, – в половине десятого мистер Экройд был еще жив и здоров. Это
последнее, что нам о нем известно.
Паркер смущенно кашлянул. Инспектор строго взглянул на него:
– Ну?
– Прошу прощения, сэр. Но мисс Флора видела его после.
– Мисс Флора?
– Да, сэр. Примерно без четверти десять. Она мне сказала,
что мистер Экройд не хочет, чтобы его тревожили.
– По его поручению?
– Не совсем так, сэр. Я нес поднос с виски и содовой, а мисс
Флора как раз вышла из кабинета и остановила меня.
Инспектор очень внимательно посмотрел на Паркера.
– Но вас же уже предупреждали, что мистер Экройд не желает,
чтобы его тревожили?
Паркер начал запинаться. Руки у него дрожали.
– Да, сэр. Да, сэр. Именно так, сэр.
– Но вы все-таки собирались войти?
– Я позабыл, сэр. То есть я хочу сказать, что я всегда в это
время приношу виски с содовой, сэр, и спрашиваю, не будет ли еще приказаний. И
я полагал… в общем, я как-то не подумал…
Тут впервые до моего сознания дошло, что Паркер
подозрительно взволнован. Его буквально трясло, как в лихорадке.
– Хм, – сказал инспектор. – Я должен немедленно поговорить с
мисс Экройд. Когда я вернусь, осмотрю комнату. Пока тут ничего не трогать. На
всякий случай запру окно и дверь.
После этого он направился в холл, а мы за ним. Вдруг он
остановился, взглянул на лестницу в спальню и сказал через плечо:
– Джонс, останьтесь-ка тут. И никого в эту комнату не
впускайте.
– С вашего позволения, сэр, – почтительно сказал Паркер. –
Если вы запрете дверь в холл, то сюда никто войти не сможет. Лестница ведет
только в спальню мистера Экройда и его ванную. Другого выхода оттуда нет.
Прежде была дверь в верхний коридор, но мистер Экройд приказал ее заложить. Ему
нравилось чувствовать, что его личные комнаты отгорожены от остального дома.
Для того чтобы было нагляднее, я набросал план правого крыла
дома. Маленькая лестница ведет, как и сказал Паркер, в большую спальню
(переделанную из двух смежных), к которой примыкают ванная и уборная.
Инспектор с одного взгляда убедился, что Паркер прав, и,
едва мы вышли, запер дверь, а ключ сунул себе в карман. Потом вполголоса отдал
какое-то распоряжение полицейскому, и тот удалился.
– Надо заняться этими следами, – объяснил инспектор. – Но
прежде мне необходимо поговорить с мисс Экройд. Она последняя видела своего
дядю живым. Она знает, что случилось?
Реймонд отрицательно покачал головой.
