– Как за один день все изменилось! – заметил я. – Помню, я
был здесь в прошлую среду – на этой же террасе. Роджер был в отличном
настроении. А теперь – прошло три дня – Экройд мертв, бедняжка миссис Феррар –
мертва… Вы были с ней знакомы? Ну конечно!..
Блент кивнул.
– Видели вы ее в этот приезд?
– Ходил к ней с Экройдом. В прошлый вторник, кажется.
Очаровательная женщина, но что-то странное было в ней. Скрытная. Никогда нельзя
было понять, что она думает.
Я встретил взгляд его серых глаз. Ничего. Я продолжал:
– Полагаю, вы встречались с ней и раньше?
– Прошлый раз, когда я был здесь, она и ее муж только что
поселились тут. – Он помолчал и добавил: – Странно, как она изменилась за этот
промежуток времени.
– В каком смысле изменилась? – спросил я.
– Постарела лет на десять.
– Вы были здесь, когда умер ее муж? – спросил я как можно
небрежнее.
– Нет. Но, если верить слухам, лучшее, что он мог сделать, –
умереть. Может, это звучит грубо, но зато – правда.
– Эшли Феррар не был идеальным мужем, – согласился я
осторожно.
– Негодяй, как я понимаю, – сказал Блент.
– Нет, просто человек, которому богатство было не по плечу.
– Деньги? Все беды происходят из-за денег или их отсутствия.
– А у вас?
– Я счастливец. Мне достаточно того, что у меня есть.
– Действительно счастливец.
– Хотя сейчас мне туговато. Год назад получил наследство и,
как дурак, вложил деньги в мыльный пузырь.
Я выразил сочувствие и рассказал о такой же своей беде. Тут
прозвучал гонг, и мы пошли завтракать. Пуаро отвел меня в сторону.
– Eh bien?
[22]
– Он ни в чем не замешан, я уверен, – сказал я.
– Ничего… неожиданного?
– Год назад он получил наследство, – сказал я, – но что из
этого? Готов поклясться, что это честный, очень прямой человек.
– Несомненно, несомненно. Не волнуйтесь так. – Пуаро
снисходительно успокаивал меня, словно ребенка.
Мы прошли в столовую. Казалось невероятным, что прошли всего
сутки с тех пор, как я в последний раз сидел за этим столом.
Когда мы кончили, миссис Экройд отвела меня в дальний угол
комнаты и посадила на диван рядом с собой.
– Мне немного обидно, – проговорила она расстроено и достала
носовой платочек, явно не предназначенный для того, чтобы им утирали слезы. –
Обидно потому, что Роджер, оказывается, так мало мне доверял. Эти двадцать
тысяч следовало оставить мне… а не Флоре. Можно, кажется, доверить матери
интересы ее ребенка.
– Вы забываете, миссис Экройд, что Флора – кровная
родственница Экройда, его племянница. Будь вы его сестрой, а не невесткой,
тогда другое дело.
– Я – вдова бедного Сесила, и с моими чувствами должны были
считаться, – сказала она, осторожно проводя по ресницам платочком. – Но Роджер
в денежных делах всегда был странен, если не сказать – прижимист. Это было
крайне тяжело и для меня, и для Флоры. Он даже не обеспечивал бедную девочку
карманными деньгами. Он оплачивал ее счета, но, вы знаете, с такой неохотой!
Всегда спрашивал, зачем ей эти тряпки. Как типично для мужчины, не правда ли?
Но… Забыла, что я собиралась сказать. Ах да! У нас не было ни гроша, знаете ли,
Флору, надо признаться, это страшно раздражало. Да, что уж тут скрывать. Хотя,
конечно, она очень любила дядю. Роджер был весьма странен в денежных делах. Он
даже отказался купить новые полотенца, хотя я ему говорила, что старые все в
дырах. Какая девушка стерпит такое. И вдруг, – миссис Экройд сделала
характерный для нее скачок в разговоре, – оставить такие деньги, тысячу фунтов
– вообразить только! – этой женщине.
– Какой женщине?
– Этой Рассел. Я всегда говорила, что она какая-то странная,
но Роджер ничего и слышать не хотел, утверждал, что у нее сильный характер, что
он ее уважает. Он всегда твердил о ее независимости, о ее моральных качествах.
Я лично считаю ее подозрительной личностью. Она пыталась женить Роджера на
себе, но я быстро положила этому конец. Ну, конечно, она меня возненавидела с
тех пор, ведь я ее сразу раскусила.
Я не знал, как ускользнуть от миссис Экройд, и обрадовался,
когда мистер Хэммонд подошел попрощаться. Я поднялся тоже.
– Как вы предпочитаете: чтобы судебное следствие проводилось
здесь или в «Трех кабанах»?
У миссис Экройд даже рот раскрылся от неожиданности.
– Следствие? Но ведь оно же не понадобится?
Мистер Хэммонд сухо кашлянул и пробормотал:
– Неизбежно, при данных обстоятельствах.
– Разве доктор Шеппард не может устроить?…
– Мои возможности ограниченны, – сухо сказал я.
– Но если смерть была результатом несчастного случая…
– Он был убит, миссис Экройд, – сказал я грубо. Она ахнула.
– О несчастном случае не может быть и речи.
Миссис Экройд растерянно посмотрела на меня. Меня раздражало
то, что казалось мне глупой боязнью мелких неудобств.
– Если будет расследование, мне… мне ведь не надо будет
отвечать на вопросы? Нет?
– Не знаю. Скорее всего, мистер Реймонд возьмет это на себя,
он знает все обстоятельства и может выполнить все формальности.
Поверенный наклонил голову в знак согласия.
– Я думаю, вам нечего опасаться, миссис Экройд, – сказал он.
– Вас избавят от всего неприятного. Теперь о деньгах. Если вам нужна какая-нибудь
сумма в данный момент, я могу это для вас устроить. Наличные, для карманных
расходов, имею я в виду, – добавил он в ответ на ее вопрошающий взгляд.
– Вряд ли это понадобится, – заметил подошедший Реймонд. –
Вчера мистер Экройд взял из банка сто фунтов.
– Сто фунтов?
– Да. Жалованье прислуге и другие расходы. Их еще не
трогали.
– Где эти деньги? В его письменном столе?
– Нет. Он хранил их у себя в спальне. В картонке из-под
воротничков, чтобы быть точнее. Смешно, правда?
– Я думаю, – сказал поверенный, – нам следует до моего
отъезда удостовериться, что деньги там.
