Глава 16
Вечер за маджонгом
[35]В этот вечер у нас была игра в маджонг. Это незатейливое
развлечение пользуется большой популярностью в Кингз-Эбботе. Гости являются
сразу после обеда и, не раздеваясь, пьют кофе. Позже – чай с бутербродами и
пирожными.
На этот раз нашими гостями были мисс Ганнет и полковник
Картер. Во время игры мы обмениваемся немалым количеством сплетен, что
основательно мешает игре. Прежде мы играли в бридж, но бридж с болтовней
пополам – самая немыслимая смесь, и мы решили, что маджонг куда спокойнее.
Раздраженным восклицаниям – почему, во имя всего святого, партнер не пошел с
нужной карты! – был положен конец, и, хотя мы по-прежнему позволяем себе
высказывать разные критические замечания, атмосфера заметно разрядилась.
– Холодный вечерок, э, Шеппард? – заметил полковник, встав
спиной к камину. – Он напомнил мне афганские перевалы.
– Неужели? – осведомился я вежливо.
– Весьма таинственная история – убийство этого бедняги
Экройда, – продолжал полковник, пригубив чашечку кофе. – Чертовски много за
этим кроется – вот что я вам скажу. Между нами говоря, Шеппард, поговаривают о
каком-то шантаже. – Полковник бросил на меня заговорщический взгляд, который,
по-видимому, должен был означать: «Мы-то с вами знаем жизнь». – Тут, без
сомнения, замешана женщина – поверьте мне на слово.
Каролина и мисс Ганнет присоединились к нам. Мисс Ганнет
взяла чашку, а Каролина достала ящичек с маджонгом и высыпала косточки на стол.
– Перемывание косточек, – шутливо сказал полковник. –
Перемывание косточек, как говаривали мы в Шанхайском клубе.
И я, и Каролина придерживаемся того мнения, что полковник
никогда не бывал в Шанхайском клубе, так как вообще не бывал нигде восточнее
Индии, да и там во время Первой мировой войны служил в интендантских частях, но
полковник – вылитый вояка, а мы в Кингз-Эбботе терпимы к маленьким слабостям.
– Начнем? – сказала Каролина.
Мы уселись за стол. Несколько минут царила тишина – каждый
втайне надеялся построить свою часть стены быстрее остальных.
– Начинай, Джеймс, – сказала Каролина, – ты – Восточный
ветер.
Я выкинул косточку. Некоторое время раздавались только
монотонные возгласы: «три бамбука», «два круга», «панг» и «ах, нет, не панг» –
последнее со стороны мисс Ганнет, обладавшей привычкой забирать косточки, на
которые она не имела права.
– Я сегодня утром видела Флору Экройд, – сказала мисс
Ганнет. – Панг! Ах, нет, не панг. Я ошиблась.
– Четыре круга, – сказала Каролина. – А где вы ее видели?
– …Но она меня не видела.
Это было сказано с той многозначительностью, которая
особенно присуща жителям таких маленьких поселков, как наш.
– А! – сказала Каролина с интересом. – Чао.
– По-моему, – отвлеклась мисс Ганнет, – теперь принято
говорить «чи», а не «чао».
– Чушь, – отрезала Каролина. – Я всегда говорю «чао».
– В Шанхайском клубе объявляют «чао», – вставил полковник, и
мисс Ганнет была повержена на обе лопатки.
– Вы что-то хотели рассказать о Флоре Экройд? – спросила
Каролина после того, как мы минуты две в молчании предавались игре. – Она была
одна?
– Отнюдь нет, – ответила мисс Ганнет, и обе дамы обменялись
понимающими взглядами, несущими взаимную информацию.
– В самом деле? – промолвила Каролина не без интереса. – Вот
оно что! Впрочем, это меня совсем не удивляет!
– Ваш ход, мисс Каролина, – заметил полковник, который любил
иной раз принять вид человека, равнодушного к сплетням, хотя знал, что этим он
никого не проведет.
– Если хотите знать мое мнение… – начала мисс Ганнет. – Вы
положили один бамбук, дорогая? Ах нет, круг! Теперь вижу. Так если хотите знать
мое мнение, то Флоре везет прямо-таки необыкновенно.
– Как так, мисс Ганнет? – спросил полковник. – Беру зеленого
дракона к пангу. Почему вы считаете, что мисс Флоре – какая очаровательная
девушка – необыкновенно повезло?
– Может быть, я ничего не понимаю в расследовании
преступлений, – заявила мисс Ганнет тоном, свидетельствовавшим, что она
понимает решительно все. – Но одно я знаю твердо: первый вопрос, который в этих
случаях всегда возникает, это – «кто последний видел покойного живым?» И на
этого человека глядят с подозрением. А Флора Экройд и есть этот человек. И для
нее это может обернуться очень скверно. И что бы там ни говорили, а Ральф
Пейтен прячется, чтобы отвлечь от нее подозрения.
– Но послушайте, – мягко запротестовал я, – не считаете же
вы, что молоденькая девушка способна преспокойно заколоть своего дядю?
– Не знаю, не знаю, – ответила мисс Ганнет, – я недавно
читала в книге о парижском преступном мире, что некоторые из самых закоренелых
преступниц – молодые девушки с ангельскими личиками.
– Так то же во Франции! – возразила Каролина.
– Вот именно! – подхватил полковник. – Да, кстати! Мне
вспомнился прелюбопытнейший случай, странная история, передававшаяся на
индийских базарах из уст в уста…
История полковника оказалась неимоверно длинной и
неинтересной. Разве может история, произошедшая в Индии много лет назад,
соперничать с позавчерашними событиями в Кингз-Эбботе?!
Но тут, к счастью, Каролина собрала маджонг и тем положила
конец повествованию полковника. После легкой перебранки, возникающей, когда я
начинаю поправлять арифметические ошибки в несколько приблизительных подсчетах
Каролины, мы начали новую партию.
– Переход ветров, – объявила Каролина. – Кстати, у меня есть
кое-какие соображения насчет Ральфа. Три иероглифа. Только я пока помолчу.
– Вот как, дорогая? – сказала мисс Ганнет. – Панг. А как
насчет сапог? Они действительно были черные?
– Именно, – сказала Каролина.
– А почему это имеет значение, как вы думаете? – спросила
мисс Ганнет.
Каролина поджала губы и покачала головой с таким видом,
будто ей-то это все понятно.
– Панг, – сказала мисс Ганнет, – ах, нет, не панг. Наверное,
доктор, который неразлучен с мсье Пуаро, знает все тайны.
– Далеко не все, – сказал я.
– Джеймс так скромен, – сказала Каролина. – Закрытый конг.
