– Не помню, – покачала головой Урсула.
– Жаль. А впрочем, вы могли и не заметить. Ну хорошо, мадам,
никаких больше вопросов. – Он шутливо погрозил ей пальцем. – И не надо
мучиться. Ободритесь и доверьтесь Эркюлю Пуаро.
Глава 23
Небольшое совещание у Пуаро
– А теперь, – сказала Каролина, – девочка отправится наверх
и приляжет. Не беспокойтесь, милочка, мсье Пуаро сделает для вас все, что
можно.
– Мне бы нужно вернуться в «Папоротники», – неуверенно
сказала Урсула, но Каролина решительно пресекла ее возражения:
– Чепуха! Сейчас вы на моем попечении и пока останетесь
здесь. Верно, мсье Пуаро?
– Так будет лучше всего, – согласился тот. – А вечером я
попрошу мадемуазель… прошу прощения… мадам присутствовать на моем маленьком
совещании. Ее присутствие крайне необходимо.
Каролина кивнула и вышла вместе с Урсулой. Когда дверь за
ними закрылась, Пуаро сказал, усаживаясь в кресло:
– Все идет прекрасно, обстановка проясняется.
– Но становится все более и более тяжелой для Ральфа
Пейтена, – заметил я угрюмо.
Пуаро кивнул:
– Да, но этого и следовало ожидать, не так ли?
Я поглядел на него, несколько сбитый с толку этим
замечанием.
Он сидел, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза.
Внезапно он тяжело вздохнул и покачал головой.
– Что такое? – спросил я.
– Бывают минуты, когда я тоскую по моему другу, живущему
теперь в Аргентине, – сказал он. – Всегда, когда я работал, он был рядом и
часто помогал мне. У него был дар натыкаться на истину, не замечая ее, и часто
его глупые выводы открывали мне эту истину. Кроме того, у него была полезная
привычка вести записки, и это было интересно.
– Если в этом дело… – Я смущенно кашлянул.
– Да, так что? Что вы хотели сказать? – У Пуаро заблестели
глаза.
– Видите ли, я читал некоторые рассказы капитана Гастингса и
подумал, почему бы не попробовать самому что-нибудь в этом роде. Пожалуй, это
единственный случай в моей жизни… Жаль было бы упустить.
Произнося эту речь, я смущался все больше и больше. Пуаро вскочил.
Я в ужасе подумал, что он собирается расцеловать меня, по своему французскому
обычаю, но он, к счастью, воздержался.
– Но ведь это великолепно! Вы записывали свои впечатления от
этого дела по мере его развития?
Я кивнул.
– Épatant!
[44]
– вскричал Пуаро. – Дайте мне их сию
же минуту.
Я не был готов к такому настоятельному требованию и стал
напряженно пытаться вспомнить некоторые детали.
– Но… – запинаясь, сказал я, – вам придется меня простить, я
иногда… э… переходил на личности.
– О, понимаю. Вы говорили обо мне как о смешном, а может
быть, порой и нелепом человеке. Это не имеет значения. Гастингс тоже не всегда
был вежлив. А я выше подобных пустяков.
Все еще охваченный сомнением, я порылся в ящиках письменного
стола и протянул ему растрепанную пачку. Предполагая возможность издания
рукописи, я разделил ее на главы. Накануне вечером я довел ее до второго
посещения мисс Рассел. Таким образом, Пуаро получил двадцать глав. На этом мы
попрощались.
Мне пришлось посетить пациента, жившего довольно далеко, и я
вернулся в девятом часу. Меня ждал горячий ужин и сообщение, что Пуаро и моя
сестра перекусили вместе в полвосьмого и Пуаро удалился в мою мастерскую
дочитывать рукопись.
– Надеюсь, Джеймс, – сказала моя сестра, – что ты в своих
записках был осторожен, говоря обо мне?
У меня отвисла челюсть. Я вовсе не был осторожен.
– Впрочем, это не имеет значения, – сказала Каролина,
правильно истолковав мое молчание. – У мсье Пуаро свой взгляд на вещи, он
понимает меня лучше, чем ты.
Я прошел в мастерскую, Пуаро сидел у окна, рукопись лежала
аккуратной стопочкой перед ним. Он положил на нее руку и заговорил.
– Eh bien, – сказал он, – поздравляю вас, вы очень скромны!
– О! – сказал я растерянно.
– И очень сдержанны, – прибавил он.
Я снова сказал:
– О!
– Гастингс писал не так. На каждой странице без конца
встречалось слово «я». Что он думал, что он делал. Но вы – вы оставляете себя
на заднем плане, в тени. Только раз или два вы пишете о себе – в сценах
домашней жизни, так сказать.
Я слегка покраснел, подметив лукавые искорки в его глазах.
– Но все-таки что вы об этом думаете? – спросил я нервно.
– Хотите слышать мое откровенное мнение?
– Конечно.
Пуаро оставил свою шутливую манеру.
– Очень подробный и обстоятельный отчет, – сказал он
любезно. – Вы сообщили все факты точно и аккуратно, хотя и проявили надлежащую
скромность касательно вашей роли.
– И этот отчет вам помог?
– Да, могу сказать – значительно помог. Пойдемте ко мне
приготовлять сцену для моего маленького представления.
Каролина была в холле. Вероятно, она надеялась, что ее тоже
пригласят, но Пуаро тактично вышел из положения.
– Мне бы очень хотелось пригласить и вас, мадемуазель, –
сказал он с сожалением в голосе, – но это было бы неделикатно. Ведь все те, что
придут сегодня, – подозреваемые. Среди них я найду убийцу мистера Экройда.
– Вы правда верите в это? – спросил я с сомнением.
– А вы, я вижу, не верите, – сухо сказал Пуаро. – Еще не
научились ценить Эркюля Пуаро.
В этот момент по лестнице спустилась Урсула.
– Вы готовы, дитя мое? – спросил Пуаро. – Прекрасно. Мы
сейчас пойдем ко мне. Мадемуазель Каролина, поверьте, я готов вам служить
всегда и во всем.
Мы ушли. Каролина стояла на крыльце с видом собаки, которую
не взяли на прогулку.
В гостиной Пуаро все было уже приготовлено. На столе стояли
различные сиропы, бокалы и рюмки, а также блюдо с бисквитами. Из соседней
комнаты принесли несколько стульев. Пуаро сновал по комнате, то передвигая
стулья, то переставляя лампу, потом поправил ковер. Он старался сделать так,
чтобы свет падал на стулья, а другой конец комнаты, где, как я решил, будет
сидеть он сам, оставался в полумраке.
