Потом — два.
Один!
И наконец...
Не сводя взгляда с замка феи, я присел на оказавшуюся поблизости каменную скамью и медленно вытер со лба пот.
Ну вот, пришли. Однако... Что это такое? Замок?
Замок! Ну дела!
Более всего это сооружение напоминало стильно оформленный вход в пещеру. В пещеру, образовавшуюся точно на вершине горы. Причем стиль, в котором этот вход был оформлен, назвать веселым язык не поворачивался.
Черепа, кинжалы, оскаленные звериные морды, сплетенные змеиные тела, вырезанные в черном, словно уголь, камне, окаймляли большую черную дыру пещеры, очевидно, ведущей глубоко внутрь горы.
— Замок? — спросил я.
— Вход в него, — сообщил Майло.
— А сам замок находится внутри горы?
— Кто же его знает? Здесь только вход, а замок может быть где угодно. Хоть в небе, хоть глубоко под землей. Никто не знает, никто так и не смог узнать. Поэтому замком зовут вот это, вход в него.
— А те, кто в нем побывал?
— Я говорил — они не скажут.
— Да уж...
До входа в замок был около десяти шагов, но даже на этом расстоянии я почувствовал, что от него тянет холодом и еще каким-то слегка сладковатым, неприятным запахом. Запахом разложения? Словно в очень хорошо, достоверно сделанном кошмаре.
Хм? А почему нет? Особенно если учесть, что это вход в замок феи снов. Именно такие меры подобное создание могло предпринять для того, чтобы отпугивать нежелательных посетителей.
— Входим внутрь? — спросила анимэшка.
— Конечно. Только для начала, может быть, отправишься на разведку? Неплохо было бы узнать, что меня там ждет.
— Не получится, — бодро отрапортовала моя спутница. — Точнее, я уже пыталась и у меня ничего не получилось. Видишь ли, это и в самом деле лишь иллюзия. Вход в помещение, находящееся дальше двухсот метров от тебя. А как ты знаешь, более чем на двести метров от тебя я перемещаться не могу.
— Знаю, знаю.
— А раз знаешь, тогда идем.
— Погоди, у нас осталось еще одно дело, — сказал я.
— Какое?
— Деньги.
— При чем тут деньги?
— Они лежат в банке. И если мы погибнем, то пропадут зря, а если мы добьемся своего, то сразу же отправимся в мир снов и никто их не сможет забрать.
— И что ты тогда предлагаешь?
Я вытащил из кармана лист пергамента и протянул его Майло.
— Бери. Это чек, согласно которому ты становишься владельцем всех наших в данный момент находящихся в банке денег. Владей ими разумно и постарайся остепениться. Купи себе дом, заведи какое-нибудь дело.
Осторожно взяв пергамент, Майло медленно развернул его и стал читать. Покончив с этим, он спрятал лист в карман и сказал:
— Спасибо. Благие намерения — хорошая штука. Думаю, этих денег мне хватит надолго. Ну и разбогатеют на мне владельцы кабачков, закусочных и прочих питейных заведений. А также девицы легкого поведения. И я торжественно обещаю, что буду использовать любую возможность упомянуть о вашей доброте.
Я улыбнулся.
— Эти деньги даны тебе для того, чтобы ты стал другим человеком.
— Я им и стану. Из нищего гуляки я превращусь в богатого прожигателя жизни. Разве это мало?
— Ты не понял...
— Да понял я, — улыбнулся Майло. — Думаешь, раньше у меня не было случая остепениться? Да сколько угодно. Так почему ты решил, что я ухвачусь именно за этот, как за материнскую титьку? Я тебе уже объяснял, что бродяга — это состояние души?
— Твое дело, — махнул я рукой.
— Ясное дело — мое.
Мы встали и обнялись. Потом я с ним попрощался и, не оглядываясь, двинулся к входу в замок. Оглядываться — дурная привычка. Куча народа на этом спалилась. Взять хотя бы некую жену Лота.
Когда до пещеры оставалось шагов пять, анимэшка сказала:
— Браво! Одобряю.
Я сделал еще четыре шага и, остановившись, сказал:
— Первый раз слышу, чтобы женщине нравилась мужская расточительность, не направленная на ее персону.
— При чем тут расточительность? Просто ты избрал правильный путь. Не стоит обременять себя лишним. Ты избавился от ненужного. Значит, не совсем еще конченый человек.
Нет, вы уловили? Я — не совсем еще конченный человек. Большего комплимента, мне кажется, за последние годы мне слышать не приходилось. Не совсем конченый... Гм... А ведь, возможно, комплимент этот еще и последний, услышанный мной в жизни.
— Ты колеблешься? — спросила меня анимэшка.
— Ни в коем случае, — сказал я и шагнул в темноту. Это и в самом деле оказался всего лишь вход, всего лишь имитация пещеры. На секунду меня слегка затошнило, как будто я опускался в скоростном лифте...
А потом мне в глаза ударил свет, и я невольно зажмурился. Когда же я их открыл, то слегка присвистнул.
Ого! Вот это действительно замок. Все как положено, все как в сказках. Высокие потолки и огромные хрустальные люстры, гобелены и набитые опилками рыцари, с устрашающего вида алебардами в руках, фонтаны и изящная, с гнутыми ножками, мебель. И в центре всего этого романтического великолепия сидела на мягком кресле худенькая старушка в белом воздушном платье, с темными, словно агаты, глазами. В руках она сжимала тонкую, обвитую серебряной лентой палочку.
Фея!
Кем еще она могла быть, как не феей собственной персоной?
— Приветствую вас в моем замке, — сказала фея. Ну вот, теперь все сомнения отпали. Передо мной действительно владелица замка и с ней, похоже, надо вести себя вежливо. Во избежание неприятных последствий. Судя по сведениям, почерпнутым мной в весьма нежном возрасте из книг с большими, красочными картинками, феи отличаются добротой, но весьма обидчивы.
Великий Гипнос, о чем это я? Откуда создатели детских книжек могли знать об этом мире? И стоит ли в таком случае им верить? Да нет, конечно. Я должен действовать только сообразно обстоятельствам. Не надо подгонять их под шаблоны. ) А может, в детских книгах все-таки не врут?
— Ну, чего же вы молчите? — спросила фея. — Раз явились, то подойдите ближе, и прежде чем я решу вашу судьбу, поговорим.
Голос у нее был ласковый, глаза смотрели по-доброму. В общем, все как в книжках. Однако если вспомнить рассказ Майло о тех, кто из этого замка не вернулся...
Я подошел к хозяйке замка на пару шагов и, вспомнив виденные мной исторические фильмы, слегка поклонился.
— Присядьте вот на этот диван, — приказала фея. — Так будет лучше.
По правую руку от нее стоял узкий диванчик, обитый белой материей в мелкий цветочек. Я присел на него, убедился, что анимэшка устроилась рядом, и осторожно спросил: — Значит, вы видите и мою спутницу? — Ну конечно, — послышалось в ответ. — Я же фея и, стало быть, многое могу видеть. И то, что снаружи, и то, что внутри. И то, что вам только еще предстоит сделать. Последнее — важнее всего. Она замолчала и вроде бы задумалась. А может, ждала, как я отреагирую на ее слова? Может быть, сейчас была моя очередь говорить?
