— Мы выполним свои обязательства, — сказал я.
— Вот и хорошо. Можете идти. — Фея слегка махнула рукой. — У меня, как вы догадываетесь, еще много дел.
— Спасибо, — сказал я.
— Не благодарите, — промолвила фея. — Я не делаю вам одолжения. Мы всего лишь заключили сделку. Думаю, наступит момент, когда она может показаться вам не совсем справедливой. Впрочем, это одно из свойств, присущих людям. Почти неизбежно жалеть о совершенных поступках.
Возразить на это было нечего. Мы с анимэшкой двинулись к выходу из замка. И тут я не удержался, остановившись, спросил:
—А все-таки, зачем вам лично уничтожать людей без будущего? Что вы с этого имеете? И неужели вам не жалко людей, которых вы отправляете в небытие?
— Я не человек, — улыбнулась мне фея. — Чувство жалости мне неведомо. Мной движет только выгода.
— И все-таки...
Фея пожала плечами и ответила:
— Но ведь это очень просто. Как в банке. Люди с будущим проживут достаточно долго, чтобы отдать долг. Без будущего — некредитоспособны.
— Если они все равно скоро погибнут, зачем их нужно уничтожать, зачем нужно отбирать у них даже последние крохи жизни?
— Но ведь это еще проще, — ответила старушка. — Для того чтобы мой дворец не осадили толпы профессиональных попрошаек. Их нужно отпугивать. А разве есть пугало страшнее смерти? Зато теперь ко мне приходят только те, кто нуждается в моей помощи настолько, что готов заплатить за нее жизнью.
Она снова хихикнула.
Мне же было не до веселья. Я вдруг абсолютно точно осознал, буквально почувствовал всей кожей, что разговариваю с нечеловеческим существом. Вот именно сейчас.
Очень неприятное, надо сказать, ощущение.
— Я поступаю согласно законам природы, поскольку являюсь ее детищем, — продолжила фея. — А у нее, как ты, наверное, заметил, все идет в дело. Все. Даже смерть уже бесполезного во всех других отношениях создания. И это правильно, это разумно. Ты со мной не согласен?
— Согласен, — сказал я, делая еще один шаг к двери. — Это вполне в стиле природы.
— Вот именно, — милостиво кивнула фея. — А теперь уходите. У вас еще много дел. И помните, что я рано или поздно попрошу вас об услуге.
— Буду помнить, — пообещал я. — И нам действительно пора.
— Уходите, уходите...
Я повернулся спиной к фее и снова пошел к выходу из ее дворца. Анимэшка, до этого державшаяся со мной рядом, теперь меня чуть-чуть обгоняла. Видимо, ее тоже коснулось очарование милой старушки.
До выхода оставалось всего лишь три шага, когда владелица замка сказала:
— Подождите, я еще что-то забыла...
Мы остановились и опять повернулись к ней.
— Что именно? — учтиво осведомился я. Фея слабо улыбнулась:
— Сказывается долгое общение с людьми. Я не могла не заразиться какими-то их недостатками. В том числе и склерозом... Так что я забыла? Ах, вспомнила... В общем, для того чтобы наша сделка считалась действительной, согласно выработанным много-много веков назад правилам ведения дел с людьми, вы должны пройти лабиринт. Из конца в конец. И выжить в нем. Поскольку у вас, несомненно, есть будущее, то вы разгадаете все его загадки и сумеете при этом сохранить свои жизни, Правда, возможны различные исключения... случается, в лабиринте погибают люди и с очень большим будущим, но... В общем, я на вас надеюсь. И ничего поделать нельзя. Так положено.
— Неужели... — начал я.
— Так положено, — перебила меня старушка. — Правила вводятся для того, чтобы их исполняли, а не для того, чтобы их нарушали. Отправляйтесь, и я надеюсь,
вы выживете. Для вас же будет лучше. Наша сделка вступит в силу после того, как вы пройдете это небольшое испытание.
— Но каким образом... — снова начал я.
— Вы попадете туда? Да очень просто, — сказал фея и взмахнула рукой.
18
Как бы не так!
Никуда мы не проваливались, и мир вокруг нас не сворачивался, как свиток, а еще не было колодцев, в конце которых виднелся свет. В общем, ничего подобного.
Просто вот сейчас мы были в замке феи снов, а уже через мгновение оказались в совершенно другом месте. Чик — и готово! Причем место это нам отнюдь не понравилось, совсем не понравилось.
Я огляделся.
М-да... похоже, действительно лабиринт...
Мы находились между двух сложенных из каменных
блоков стен, таких высоченных, что, подняв голову вверх, я разглядел между ними лишь небольшой прямоугольный лоскут серого, безрадостного неба. Будь там хоть какое-то светило, можно было попытаться определить, в каком мире мы оказались.
А что, если это мой родной мир? Конечно, я ни разу не слышал в нем именно о таком лабиринте. Но кто знает, может быть, на каком-нибудь острове в Эгейском море... Где находятся развалины знаменитого лабиринта? На острове Крит? Так вот, кто знает, может быть, где-нибудь в Эгейском море... или в неисследованных джунглях Амазонии... Вдруг этот лабиринт находится прямо в их центре? Возможно такое?
Я уже почти уговорил себя, почти возродил надежду на возвращение в свой мир, и тут она с треском лопнула. С треском крыльев. Именно с ним клочок неба над моей головой был закрыт чьим-то летящим телом, и телом немаленьким.
В горле у меня как-то вдруг пересохло, я судорожно сглотнул и посмотрел туда, где только что стояла анимэшка. А ее не было. Она исчезла, очевидно, отправившись на разведку. Спустя несколько мгновений она вернулась, и я ее спросил:
— Дракон?
Она покачала головой.
— Нет. Монстр, здорово смахивающий на грифона. И очень, очень большой.
— Скверно, — прокомментировал я. — А лабиринт большой?
— Угу. Конца и края не видно. Как ты понимаешь, выше двухсот метров я подняться не могла. Но и этого хватило. Блуждать тебе по нему и блуждать...
— Мы в одной упряжке, — напомнил я.
— Я это помню.
Я взглянул ей в глаза. Они ничего не выражали. Совсем ничего. Достаточно красивые, хорошо нарисованные глаза.
Ну хоть, спасибо, не сказала что-нибудь вроде: «Это меня и печалит». Действительно — спасибо.
— В какую сторону идти?
— Пока определить невозможно. Я не увидела выхода.
— Так что, можно в любую?
— Правильно мыслишь.
Я посмотрел направо, потом налево. Направо ход сворачивал через шагов десять, налево — через пятнадцать.
А разница?
— Пошли направо, — пробормотал я. — Авось пронесет.
— Авось пронесет? Хорошее присловье. Как я понимаю, оно относится к разряду твоих любимых?
