Нет, это уже перебор. В свое время во взрастителе нам объясняли, что окна исчезли во время свирепых ветров…
Хлопок двери за моей спиной и быстрые шаги. Ну вот, кто-то появился… Я обернулся.
Она была очень стройная, в дорогом платье-метаморфе из тех, которые по желанию владельца меняют фасон. В данный момент оно было коротким, не стесняющим движений и, конечно, сексуальным. Впрочем, на девушке с такой фигурой наверняка выглядел бы сексуально и мешок для гаркопусов. Когда она подошла ближе, я увидел, что она, кроме всего прочего, еще и покрыта тонкой золотистой и, как я слышал, очень модной шерсткой.
Учитывая все это, кем она является, догадаться не составляло труда. Дорогая содержанка, секретарша, деловая женщина. Что-нибудь вроде этого. Вот только что она делает в нашем районе и как здесь оказалась?
Впрочем, мое ли это дело? Такие, как она, имеют право делать что угодно, и им совсем не обязательно отчитываться перед подобными мне. Поэтому самым разумным будет не задавать лишних вопросов. Все выяснится в свое время. Но ей наверняка что-то от меня надо. Что именно?
Ну, это сейчас выяснится.
Так и случилось.
Она остановилась, не доходя до меня пары шагов, и сказала:
— Ты отлично бился. Хочешь выпутаться из неприятностей и заодно хорошо заработать?
4
— А если для того, чтобы его найти, нам придется нарушить закон?
— Мы это сделаем. На карту поставлено слишком многое.
— Даже если это сулит нам конфликт со стражами порядка?
— Конечно.
— Несмотря на последствия?
— Несмотря. Даже если тебе, для того чтобы пробиться через кордон стражей порядка, придется взять меня в заложники.
— Это опасно.
— Конечно. Но у нас не будет другого выхода. Понимаешь?
— А последствия?
— Никаких последствий. Если у нас не выгорит, то потом, когда мы окажемся на месте, я заявлю, что это был не более чем розыгрыш. Они поверят. Они обязаны будут поверить.
Я поморщился.
Они несли такую чушь, что уши заворачивались в трубочку. Причем почти без перерыва вот уже в течение по крайней мере десяти минут.
Они — это Табита, та самая девушка, подошедшая ко мне во дворе и сделавшая более чем щедрое, в чем я уже успел убедиться, предложение, а также ее приятель, работодатель, хозяин или кто он там есть на самом деле. Этот работодатель был не так давно перевалившим через рубеж среднего возраста, пока еще достаточно крепким мужчиной. И конечно, самым главным в нем являлось то, что он был чистюлей. Да не простым, а одним из древних чистюль, о чем безошибочно свидетельствовали выглядывавшие у него из носа кончики фильтров, а также слегка поблескивающие светособирающие линзы на глазах.
Кому просто жизненно необходимо пользоваться фильтрами для дыхания, как не древним чистюлям? Кстати, стражи порядка реагировали на моего работодателя вполне соответствующим образом. Он сказал им вполголоса несколько слов, и те, мгновенно утратив ко мне всякий интерес, быстренько очистили двор от трупов, а потом уехали. Имя, правда, у него было для древнего чистюли странное. Табита представила его Тискальщиком. Мне же всегда казалось, что древние чистюли должны обладать более благородными именами.
Хотя, может, это у него такое прозвище? И почему я должен знать его настоящее имя? Вполне достаточно уже того, что мне отвалили очень приличную сумму денег сразу, авансом. Если же я выполню свою работу добросовестно, то получу еще больше. И требовать в придачу к деньгам также дополнительные сведения наверняка является перебором.
Впрочем, на кое-какие выводы из услышанного и увиденного я имею полное право. Разве не так?
Судя по всему, эти двое и в самом деле нуждались в ком-то вроде меня, в ком-то, кто достаточно неплохо знает район Нижнего города, кто мот бы исполнять при них функции… гм… ну, скажем, проводника, гида, советчика, охранника, мальчика на побегушках, в конце концов. Им необходимо было кого-то найти, какого-то спрятавшегося в Нижнем городе нестандарта. К стражам порядка они по непонятным мне причинам обращаться не хотели, и это для меня было полной загадкой.
Почему? Для чего они должны были сами отправляться на поиски этого неизвестного, да еще тайно, подвергая себя опасности? Ох не похоже это на методы древних чистюль, обычно предпочитающих действовать чужими руками. И — вдруг…. А если учесть их разговоры, из которых становится ясно, что они собираются нарушить закон, то это положение не может не родить десятки и десятки вопросов.
К примеру?
Да все тот же вопрос. Зачем им нужны все эти сложности, если они могли бы добиться тех же результатов менее рискованным образом? Да, конечно, они наняли меня, но с таким же успехом и, кстати, за такие же деньги могли нанять целую банду, а потом, посиживая в самой уютной гостинице Нижнего города, ждать, когда она поставит все окрестности на уши и притащит в мешке того, кто им нужен. Вместо этого они нанимают одного-единственного нестандарта и, похоже, намереваются отправиться на поиски лично. Странно, очень странно.
С другой стороны, так ли все это меня касается? От стражей порядка меня отмазали, деньги дали и дадут еще, после того как все закончится. Причем такую сумму, ради которой стоит на время забыть о любовных приключениях. А потом? Ну, потом я выполню свою часть обязательств, получу остальные деньги и спокойненько уйду. Меня даже не касается, что эта парочка намеревается каким-то там причудливым образом вроде бы нарушить закон. Мне нет до этого никакого дела. Более того, я чувствую, что слишком уж совать нос в их дела опасно.
Ничего, только бы получить остальную часть денег. Их хватит на новый, с эффектом полного присутствия, кокон для компа, и обновить систему охраны, и еще на многое, многое… А может, я не буду ничего покупать, а вбухаю все деньги в учебу, что позволит мне подняться на ступень выше, занять какую-нибудь должность в одном из управлений. В конце концов, сколько мне еще будет везти? Ну, полгода, год, от силы — два. Потом мое везение кончится, и один из высадившихся на берег желтых или черных, а может, и какой-нибудь мерикан всадит в меня пулю. Если даже и выживу, то придется уйти на пенсию, проще говоря, стать никому не нужным отбросом, отработанным материалом, со всеми вытекающими из этого последствиями. Если же я вложу деньги в учебу и действительно пойду вверх, то передо мной раскрываются довольно радужные перспективы. Главное — долговременные.
— Ноты же не думаешь, что нам придется пойти на эти крайние меры?
— Посмотрим, — промолвил Тискальщик.
Сказано это было так, как должен говорить человек, знающий, что в этом мире почем.
Вообще этот Тискальщик, хотя ему, как древнему чистюле, в соответствии с молвой положено было являться образцом слюнтяя, ничего не понимающего в жизни, на самом деле скорее всего им не был. Даже несмотря на все глупые разговоры и неумение считать деньги.
