Я налил себе в чашку напиток, называемый Табитой «натуральный кофе», добавил пару ложек сахара, тщательно размешал и лишь потом сделал первый глоток.
Вкус, конечно, был очень, очень необычным, но приятным…
Хоть и говорят, что перед смертью не надышишься, но почему бы ради удовольствия не выпить еще чашечку этого вкусного напитка?
— Есть одна достаточно серьезно обнадеживающая вещь, — сказал Тискальщик. — Время. Вот этого добра у нас достаточно. Мы сможем продержаться в доме хоть месяц, хоть два. Запасов нам хватит. Правда, если они догадаются отрубить электричество…
— А они догадаются? — спросила Табита.
— Возможно. Хукет по крайней мере попытается нам этот сюрприз устроить. Он будет бояться, что мы от отчаяния уничтожим… А что, чем не мысль. Попытаться его пошантажировать?
Ничего не выйдет, — авторитетно заявила Табита. — Я в свое время очень внимательно изучала его досье. Судя по имеющимся там сведениям, на шантаж Хукет не поддается.
— Смотря чем шантажировать, — улыбнулся Тискальщик. — Если действительно уникальной, существующей в единственном экземпляре вещицей, от целостности которой зависит состояние окружающего мира…
— Могу поспорить, что ничего не выйдет… Докончить она, не успела, ее прервал писк эхо-спикера.
— Ну, вот и наш дружок, — пробормотал Тискальщик. — Сейчас мы узнаем его требования. Хотя догадаться, каковы они, несложно, совсем несложно.
— Сомневаюсь, — прислушиваясь к истошному писку, сказала Табита. — Рановато. Хукет должен был помучить тебя дольше. Кроме того, поскольку ты находишься дома, он обязан был предпочесть связь через сеть.
— Похоже, ты права, — встревоженно промолвил Тискальщик. — Кто тогда это может быть? Сейчас узнаем.
Он нажал кнопку на эхо-спикере и, приложив его к уху, спросил:
— С кем имею честь?
Внимательно выслушав неведомого мне собеседника, он сказал:
— Хорошо. Повтори все это Табите. Надеюсь, ты помнишь, какими свойствами она обладает?
— Кто это? — вполголоса спросила девушка, забирая у него эхо-спикер.
— А вот угадай, — улыбнулся Тискальщик. Что-то непохоже это было на обсуждение ультиматума. Тут пахло чем-то другим.
Я поставил пустую чашечку на столик и решил, что на еще одну отвлекаться пока не стоит. Вот Табита сказала;
— Хорошо, достаточно, я поняла.
— Ну и как? — спросил Тискальщик. — Твое мнение?
— Не врет, — сообщила девушка. — Однако ты должен учитывать вариант; при котором его просто используют, при котором он даже не подозревает о готовящемся подвохе.
— И все-таки я рискну, — сказал Тискальщик. — Есть положения, в которых привередничать не приходится..
— А если это западня?
— Ну, тогда стражи порядка продвинутся не дальше первой комнаты первого этажа. Нет, скорее всего это не обман.
Он быстро подскочил к креслу компа, опустился в него и включил кокон.
Я вопросительно посмотрел на Табиту.
— Ехидный Пес, — объяснила девушка. — Он хочет войти и предложить нам какую-то взаимовыгодную сделку. Хотя какую именно, нетрудно догадаться. Стать нашим компаньоном. Он остался за бортом и теперь желает снова превратиться в игрока.
Я вспомнил виденного мной в номере гостиницы кадавра и покачал толовой. Кем-кем, но уж тем, кто может быть надежным компаньоном, он мне не показался. Впрочем, туг все решает Тискальщик, и если он считает, что с Ехидным Псом можно иметь дело, значит, так оно и есть.
— По крайней мере, если мы выслушаем его предложение, хуже не будет, — сказала Табита.
И конечно, она была права.
— Как он войдет? — спросил я. — Помнится, вход в дом охраняют стражи порядка.
— Он сумел устроить вброс ложной информации в их комп, и стоило это ему недешево. Если все пройдет без сучка без задоринки, то стражи порядка уберут блокировку дома. Конечно, они быстро разберутся в том, что их обвели вокруг пальца, но проскользнуть к нам Пес все же успеет. По крайней мере должен успеть.
— И тогда?..
— Поживем — увидим. Кажется, у него и в самом деле есть серьезное предложение. По крайней мере он так считает.
Хорошо, подождем. Ничего иного все равно не остается.
Я поерзал, устраиваясь поудобнее на диване, и задумчиво посмотрел на кофейник.
Может, еще чашечку? Кто знает, когда я себе вновь смогу этакое позволить? А если мы не сможем выбраться из западни, в которую попали, то смогу ли я себе позволить хоть что-то? Может, все закончится обычным катафалком?
Как там говорится?
Подчиниться ветру, упасть на землю, вернуть ей взятое лишь на время… Я поежился.
Ну и мысли в голову приходят…
Нет уж, надо что-то предпринимать, и какую бы авантюру ни предложил Пес, я буду ее поддерживать. Оставаясь на месте, мы гарантированно проиграем. Это я понял еще в ранней юности, когда отвоевывая себе надлежащее место в банде.
Тот, кто ничего не делает, тот проигрывает почти всегда. Но пока не появился Пес…
Я взял чашечку и сказал Табите: — Еще кофе?
— Учти, — предупредила она, — в больших дозах кофе вредно действует на организм.
— Каким образом?
— Ну… э-э… давление поднимается.
— Но от еще одной чашечки я не умру?
— Нет, конечно.
— В таком случае наливай, не жадничай.
— Вот еще… — фыркнула Табита, берясь за кофейник. И я выпил еще кофе, а потом выкурил еще одну сигарету. А время тянулось, словно бы кто-то где-то повернул управляющий его скоростью рубильник на отметку «медленно до невыносимости».
— Ты много куришь, — сказала мне Табита. — Это тоже вредно.
— Хорошо, — покорно сказал я. — Больше не буду. По крайней мере в ближайшие полчаса. Идет?
— Ну хоть столько-то…
Кокон исчез, и Тискальщик, закинув руки за голову, потянулся всем телом, словно большой довольный кот.
— Идет, — сказал он. — Уже миновал первую комнату. Я проверил, ничего опасного с ним нет, никакого оружия.
— А сам он? — спросила Табита.
— Точно, — улыбнулся Тискальщик. — Он сам может быть оружием. С такими-то клыками. Впрочем, сейчас все будет ясно. Сейчас, сейчас… Выдай-ка Нюхачу какую-нибудь штуковину, на всякий случай. И вообще; раз мы теперь на этом острове вне закона, пора ему хорошенько вооружиться.
Табита поспешно встала, провела ладонью в нужном месте по стене и вынула из открывшейся ниши «Зиг-девил-бай-пауэр» двадцать четвертого калибра с укороченным стволом, называемый знающими людьми «газонокосильщик».
