— Ты кто? — спросил я.
Спросил и сам удивился тому, что я это сделал. Со стороны, наверное, то, как я разговариваю сам с собой, смотрелось весьма забавно.
Забавно? Ну, как же…
— Ага, — сказал мне голос. — Значит, мне не почудилось. Значит, ты меня все же слышишь?
— А ты меня?
— Слышу. Как я понимаю, ты тот самый человек, который ходит по плавучему средству, не расставаясь со своим ручным оружием?
— А ты кто?
— Спорим, не догадаешься?
Я сел поудобнее. В каюте было тепло, даже жарко, однако по телу моему вдруг пробежала короткая холодная дрожь. И наверное, я сейчас должен был подумать, что схожу с ума, но я этого не сделал. Не верилось мне в это, и все. Вот совсем в другое… Во что именно? Ну, хотя бы в то, что моя способность нюхать горизонт принесла мне все-таки еще одно дополнительное свойство, то, о котором я так мечтал. Возможность читать чьи-то мысли.
Не выдаю ли я желаемое за действительное? И если я прочитал мысли одного разумного существа, то почему я, например, не чувствую, о чем думает тот же Тискальщик, спящий в соседней каюте, или, например Ехидный Пес?
— Ты обладаешь телепатическим даром? — спросил я.
— Всегда мечтал. Но до сего момента…
— Однако мы разговариваем с помощью телепатии.
— Это факт.
— И как ты это можешь объяснить?
— Да никак. А разве это нужно объяснять? Неужели обязательно? Вот ты, например, можешь разговаривать самым обычным образом, не понимая, не задумываясь над тем, как это происходит. Так ли тебе, для того чтобы общаться с другими людьми, необходимо знать, каким образом ты извлекаешь из себя звуки?
— Нет, — покладисто сказал я. — Не обязательно.
— А в данном случае?
— В данном — обязательно. Тут я услышал, как мой собеседник вздохнул. И вот от этого я тихо обалдел. Не могло такого быть, если я, конечно, все понимаю правильно, не мог мой собеседник вздыхать…
Нет, даже не так. Вздыхать-то он мог, запросто, но я лично его вздохов не мог слышать. Сам факт, что я его услышал, был еще невероятнее, чем наше общение. Или я все же что-то неверно понимаю?
— Глупости, — сказал мой собеседник. Думаю, тут все очень просто. Ты обладаешь телепатические даром лишь частично. Частично им обладаю и я. Ну, словно бы один дар разъяли на две половины. Одна досталась тебе, другая — мне. Остальные не обладают даже половинкой, и поэтому ни ты, ни я с ними общаться не можем. Только между собой. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал я.
А вот это уже было похоже хоть на какое-то объяснение. И если принять его на веру, то все становилось на свои места. Но как же быть со вздохом? Впрочем, стоит ли сейчас обращать внимание на такие мелочи?
— Значит, это мы выяснили. — В голосе моего собеседника почувствовалось облегчение. — Я-то боялся, что ты можешь испугаться, попытаешься прервать контакт, и тогда нам не удастся поговооить.
— А ты хотел бы этого?
— Иначе зачем я остался?
— Остался?
— Ну да. Наши совсем недавно держали совет и решили, что нападать на ваше судно не стоит. Слишком дорого оно достанется, а на борту там мало пищи. Они ушли, а я остался, мне было интересно проверить свою теорию, достучаться до тебя.
— Теорию?
— Именно. Я почувствовал, что мог бы поговорить с тобой, тогда, когда ты осматривал местность с помошью своего дара, а потом все пытался до тебя достучаться, все звал тебя.
— И наконец…
— И наконец это случилось. Как мне кажется, это что «то вроде туннеля. Если его прорыть, то он более не исчезнет.
— Вероятно, — сказал я. — Ты опять прав.
— Я, безусловно, прав и прекрасно об этом знаю. Не надо мне об этом напоминать, не стоит зря тратить время.
— Хорошо, — сказал я. — Давай разговаривать о том, что, по твоему мнению, не является напрасной тратой времени. О чем конкретно ты бы хотел поговорить?
Никакого особого волнения я теперь не испытывал. До меня вдруг дошла достаточно очевидная истина. Каким-либо образом использовать наше телепатическое общение во вред невозможно. Ни с одной стороны, ни с другой. И значит, мы можем поговорить, просто поговорить. Обменяться какими-то сведениями. Чем не развлечение?
— Мне хотелось бы узнать что-то о жизни на суше.
Я хмыкнул.
— Идет. Только взамен ты мне расскажешь о вашей жизни.
— Договорились?
— Договорились, — сказал я, Что бы ты хотел узнать?
— Начинай с самого начала, с твоего рождения. А вопросы я придумаю сам.
— Но ты взамен тоже расскажешь о своей жизни?
— Да, расскажу. Только первая порция информации должна исходить от тебя.
— Пусть будет так.
— Тогда начинай.
— Начинаю, — промолвил я. — Итак, я родился во взрастителе…
16
Расплывчатое пятно великого фонаря почти достигло зенита. Горизонт отодвинулся километров до двух, и благодаря этому мы заметили, как невдалеке проплыло несколько мелких островков, очевидно, бывших некогда вершинами невысоких гор. От одного из островков отчалила весельная лодка и даже попыталась гнаться за нашим кораблем, но почти тотчас отстала. Сидевшие в лодке люди в блестящих набедренных повязках выпустили несколько стрел, но ни одна из них не упала в воду ближе метров ста от корабля. Тогда островитяне разразились криками на неизвестном мне языке, и наверняка это были не пожелания счастья, радости, удачи.
— Представляете? — сказал Пес. — На этих островках, мимо которых мы буквально пролетаем, нас будут помнить всю оставшуюся жизнь. И конечно, кто-то где-то выдумает красивую легенду, такую, как, например, о Летучем Голландце. Мы войдем в легенду. Разве это так плохо?
Я подумал, что он ошибается. Не будут о нас на этих островках помнить. Живущим на них не до загадок. Им необходимо выжить, и в их положении для выживания жертвуют всем, даже памятью об удивительных, но не приносящих никакого практического результата событиях.
— С чего ты решил, будто легенда о Летучем Голландце — красивая? — поинтересовался Тискальщик, Кажется, он бьет не прочь начать новую перепалку.
— Красива любая легенда, — назидательным тоном сказал Пес. — Любая. На то она и легенда, иначе она перестанет будоражить и неизбежно забудется. Нет?
— И даже легенда об этом… как его…
— Ну… ну, давай, говори, — усмехнулся Пес. — Я тебя внимательно слушаю.
Я подумал, что влезать в словесный поединок этих двух великих спорщиков сейчас нет никакого смысла. Вот некоторое время спустя, когда они от него устанут и заключат перемирие… А пока…
