Табита стояла на корме, облокотившись на леер. Я подошел и, пристроившись рядом с ней, промолвил: — У них опять сражение не на жизнь, а на смерть.
— Да, конечно, — задумчивосказала девушка. — Мне кажется, это что-то вроде спорта, неплохо скрашивающего скуку пути.
Тут она была права.
Корабль, управляемый шкипер-интеллектом, жил своей жизнью, неутомимо плыл вперед и вперед, к острову Смарагд. От нас пока ничего не требовалось. Корабль сам, в соответствии с показаниями локатора, а также в зависимости от погоды, выбирал оптимальный маршрут. В случае опасности он даже сам защищал нас, как это было с ракулами.
Таким образом, лично мне делать на его борту было пока нечего.
Хотя… хотя… кто знает, может быть, тот же Ехидный Пес только и ждет случая; чтобы от нас избавиться? Разве так уж плохо получить все деньги одному? А покупатель… Ну, какая ему разница, с кем расплачиваться? Главное, он получит так необходимую ему вещь. Вещь… Что она собой представляет?
Этот вопрос стал занимать меня все сильнее и сильнее. Ранее, когда события разворачивались стремительно и не было времени задуматься о деталях, мне даже в голову не приходило попытаться узнать, из-за чего, собственно, весь сыр-бор. Какая разница, что мы собираемся продавать, если за эту штуку платят такие большие деньги? Теперь— другое дело.
— Правда, любопытно? — сказала Табита, показывая рукой в сторону плывущего за нашим кораблем ракула. — Все его соплеменники уже давно исчезли, а этот все плывет. Какой кровожадный. Никак не может; смириться с потерей добычи.
— Откуда ты знаешь? — сказал я. — Может быть, он просто очень любопытен?
— Он хищник, а любого хищника по большому счету интересует только добыча, и более ничего.
Я кивнул.
Вот тут я был с ней согласен. И похоже, сегодня кое-кого спрошу об этом. Любопытно, каким будет ответ?
— Скажи, — спросил я, — и все-таки что это за штука, которую мы подрядились привезти на остров Смарагд? Чем она так ценна?
— Тебе это интересно? — Конечно.
— Поверь мне, если ты узнаешь, то это только излишне усложнит твою жизнь. В одной в свое время достаточно известной книге было написано: «Большое знание несет с собой большую печаль».
Я хмыкнул.
— Чем мне может усложнить жизнь знание, что именно мы собираемся продать? Не надо со мной хитрить. Рассказывай.
— Хорошо, — сказала Табита. — Я тебя предупреждала…
— А я это предупреждение не собираюсь принимать во внимание и по-прежнему желаю знать.
Табита вздохнула и сказала:
— Хорошо, пойду спрошу у Тискальщика. Думаю, теперь он будет не против. Но я тебя предупреждала…
Она отправилась к спорщикам, а я, проводив взглядом ее стройную фигурку, посмотрел на ракула.
Тот плыл за кораблем, не приближаясь к нему ни на метр, но и не удаляясь, словно привязанный невидимой нитью.
Так же его в действительности интересует? Общение со мной, или он просто ждет случая напасть? Нас слишком мало на этом корабле, и для целой стаи мы добычей не являемся. А для одного ракула? Может быть, он просто ждет подходящего случая и попутно удовлетворяет свое любопытство?
Нет, вряд ли. Какого именно случая? И как один ракул может напасть на корабль, который охраняет бдительный, не знающий усталости, не совершающий ошибок виртуальный шкипер?
И все-таки… насколько он может быть опасен, этот разумный хищник, предки которого выплыли в море примерно в то же время, когда первые нестандарты ступили на сушу? Может быть, они даже родились в одной лаборатории? Почему бы и нет? Собственно говоря, кем этот ракул является, если не таким же самым нестандартом, как и я?
— Хорошо, Тискальщик разрешил мне все тебе рассказать.
Я вздрогнул.
Ну вот, задумался и совсем забыл о Табите. А та, подкравшись сзади, застала меня врасплох.
— Это просто отлично, — не очень довольно сказал я. — В таком случае валяй рассказывай. По крайней мере одного очень внимательного слушателя я тебе гарантирую.
— Так ли это мало? — промолвила Табита. — Настоящий слушатель всегда один.
— О! — сказал я. — А ты, случайно, не снималась в виртуалках?
— Нет. Но однажды с меня сняли образец голоса и достаточно неплохо за это заплатили. Так что ты вполне мог его где-нибудь слышать.
— Возможно, — согласился я. — Возможно. Думал я, конечно, не о голосе. Как раз в этот момент Табита повернулась ко мне в профиль, и я вдруг понял, что меня тянет к этой девушке, неудержимо тянет стать к ней поближе, может быть, даже обнять…
Ну да, сказал я себе, классическая картина. Корабль, плывущий в бескрайнем море; на котором всего одна женщина и два претендента на се внимание. Любовный треугольник — фундамент любого драматического зрелища.
Поспешите занять свои места, проверьте, не забыли ли вы дома носовые платки, а не то придется вытирать слезы просто ладонями, сморкаться же — в рукав. Декорации и спецэффекты готовы, можно начинать действие.
— Так вот, об этом предмете, — сказала девушка. — Он представляет собой стеклянную запаянную ампулу, внутри которой находится некое содержимое, обладающее некоторыми свойствами вирусной культуры, но на самом деле ею не являющееся.
— Ампула? Но почему кто-то готов выложить за нее такие большие деньги?
Табита вновь облокотилась на леер и, грустно улыбнувшись, объяснила:
— Потому что если ампулу разбить, то ее содержимое может буквально взорвать окружающий мир, изменить его почище, чем после времени свирепых ветров.
— Каким образом?
— Находящееся в ампуле содержимое, вырвавшись на свободу, начинает достаточно быстро размножаться. Оно выделяет из воздуха, воды и почвы определённые вещества и, связав их, не дает взаимодействовать с окружающей средой. В результате воздух, вода и земля изменяют свою…
— Нельзя ли попроще? — сказал я. — Скажи только саму суть. Ты забыла, что имеешь дело не с древним чистюлей.
— Проще говоря, — промолвила Табита, — в этой пробирке находится фильтр, способный в течение нескольких лет очистить землю, воду и воздух от всей той гадости, которой их напичкали за поколения, предшествовавшие большому потопу и времени свирепых ветров. Если пробирку разбить, то процесс повернуть вспять будет уже невозможно.
— И что тогда получится? — ошарашено спросил я.
— Нетрудно додаться. Сначала опять наступит время свирепых ветров, а потом; после того как все успокоится, наша планета станет такой, какой она была когда-то давно. Помнишь, какой ее показывают в старых виртуалках? Вот-вот, именно такой.
Я разозлился.
— И вот этими сказками ты хочешь меня накормить?
— Это не сказка, это чистая правда.
