К счастью, любитель вызывать на поединок центурионов не подкачал.
— Есть, — заявил он и резво потрусил вдоль по улице.
Вся компашка устремилась вслед за ним.
Я слегка задержался. Мне почудилось что за угол ближайшего дома юркнула какая-то тень. Или это мне в самом деле только почудилось?
Впрочем, даже если за нами кто-то и следил, то ничего удивительного в этом не было. Мы находились в городе аборигенов и не питали ни малейшей надежды на то, что нам удастся подобраться к убийце незамеченными. Мы ставили на другое. На быстроту и силу. А также на то, что кабланды приведет нас к убийце, где бы он не находился.
Так и будет, если конечно мои предположения верны.
Между тем штурмовой отряд был уже в шагах в двадцати от меня. Заметив это, я решил что узнавать кто там за нами следить нет времени и помчался со всех ног вслед за своими компаньонами по поискам убийцы.
Нагнав их, я услышал как Медок на бегу спросил у кабланды:
— Кто из двух?
Вместо ответа кабланды лишь помотал головой. Похоже он целиком сосредоточился на запахе и отвлекать его не стоило. Медок очевидно это тоже понял, поскольку второй раз спрашивать не стал.
Резвым галопом наш отряд преодолел пару улиц. Я прикинул, что теперь мы находимся примерно в том месте, с которого я начал осмотр города аборигенов сегодня днем.
Вот это было странно.
Согласно моим предположениям убийца не мог здесь прятаться, поскольку здесь не было жилых домов. Однако, кабланды привел нас прямиком к одному из домов улучшения и заявил:
— Здесь.
— А ну, ребята, за дело, — приказал своим клеркам Медок. — Если выломаете дверь этого дома менее чем через десять секунд, получите солидную прибавку к жалованью.
«Ребята» не подкачали.
Одновременно вытащив из карманов лучевые резаки, они приступили к делу. Тяжелая, деревянная, окованная железом дверь рухнула секунд через пять.
Все это время я стоял и гадал зачем аборигенам такие прочные двери. Согласно сведеньям почерпнутым из памяти компа старины Эда, воровства у них не водилось вовсе. Хотя, кто знает? Может быть нравы тех аборигенов, которые переселились в город претерпели некоторые изменения?
Итак, дверь упала. Медок удовлетворенно кивнул. Клерки сунули резаки в карманы и вооружились бластерами.
— Вперед! — приказал Медок. — Сейчас мы им покажем.
Вот это мне не понравилось.
С каких это фиников он взял командование на себя? Ну с клерками все понятно, но все остальные беспрекословно подчиняться ему не обязаны. Я уже хотел было сказать Медоку все что думаю по поводу его самозваного командирства, но не успел.
Из дома хлынула толпа аборигенов.
Отскочив в сторону, я выхватил кольт и приказал симбиоту активизироваться.
Конечно, это надо было бы сделать раньше, но симбиоту моему в последнее время досталось. Хорошо бы он не сдох прямо сейчас, во время драки. Да и было у меня ощущение, что эти аборигены не последние с кем нам придется драться, прежде чем мы схватим убийцу.
Бластеры в такой толчее пускать в ход было не с руки. Разве что мой кольт. Уворачиваясь от копий и ножей, я даже успел раза три выстрелить, и между прочим, два раза попал в цель. Учитывая мою стрельбу из кольта на пустыре, это был большой прогресс.
Вскоре с нападавшими было покончено.
Медок хотел было опять что-то скомандовать, но в этом уже не было нужды. Первая схватка каким-то образом сцементировала нашу команду, расставила всех по своим местам.
Мы кинулись в дом. Впереди всех ломился кабланды. Справа и слева от него шли я и Маута. Клерки следовали за нами по пятам, добивая тех противников, которые упали, но все еще способны были вскочить и напасть на нас с тыла.
К нашему счастью, коридор по которому мы продвигались не был узким. Маута стреляла из бластера, я пустил в ход свой кольт, который успел перед тем как кинуться в дом снарядить патронами. Прежде чем мы добрались до следующей двери, мне пришлось перезарядить его еще раз.
Вторая дверь была такая же массивная и прочная как первая. Когда клерки снова пустили в ход резаки, я сказал:
— Сколько их здесь? И почему они так защищают убийцу?
— Почему ты уверен, что они защищают именно его? — спросил Медок.
Он уже стоял шагах в двух позади нас. Оглянувшись, я увидел что большой банкир даже вооружился. В руках у него был стандартный парализатор.
А что еще у него могло быть? Парализатор — оружие, которым охотнее всего пользуются банкиры. И грабителя остановит, и с законом никаких трений.
— Кого еще они могут защищать? — спросил кабланды.
— Я имел в виду, что возможно ты привел нас просто к какому-то очень уважаемому старейшине, — сказал Медок.
— Нет, он там, — уверенно промолвил кабланды.
— Да кто собственно из двух? — спросила Маута.
Как раз в этот момент рухнула дверь и нам стало не до разговоров.
За ней было всего три аборигена, но повозиться с ними нам пришлось. Кабланды заработал три незначительных пореза, Маута царапину, а я, благодаря симбиоту, не пострадал ни в малейшей степени.
За дверью был обширный, погруженный в полутьму зал, с несколькими рядами поддерживавших кровлю колон. В дальнем конце зала, освещенном более ярко чем остальная часть, двумя огромными светильниками, перед низеньким постаментом на котором стоял какой-то предмет накрытый узорчатым покрывалом, похожий формой на птичью клетку, сидел спиной к нам какой-то абориген. Капюшон балахона скрывал его голову, но не нужно было иметь семь пядей во лбу чтобы догадаться кто это.
Кстати, кто из двух? Ухул или старина Эд? Мне почему-то казалось что вероятность того что убийцей является старина Эд гораздо больше.
Впрочем, сейчас все выяснится. И не только это. Многое, очень многое. Сейчас начнется финальный забег.
Именно поэтому, в то время как все остальные кинулись к убийце, я чуть приотстал. Не хотелось мне иметь кого-то за спиной в тот момент когда все начнется.
Подскочив к аборигену, кабланды рывком поставил его на ноги, развернул к нам лицом и сорвал у него с головы капюшон.
Не удержавшись, я от удивления присвистнул.
Все-таки, с логикой у меня, видимо, дела обстоят не блестяще.
— Господин Джан Ухул, начальник космопорта, — сказал Медок. — Вот стало быть как?
Ухул казалось был совершенно спокоен. Улыбнувшись, он развел руками и промолвил:
— А кого вы рассчитывали здесь увидеть? Старину Эда? Полноте. Неужели вам могло прийти в голову что абориген более двадцати лет честно выполнявший свои обязанности и довольствующийся грошовой зарплатой центуриона, вдруг пожелает разбогатеть?
