Глаза мисс Монро блеснули. Мне вдруг пришло в голову, что
она совсем на мели и что перспектива плотно покушать ее обрадовала.
Через несколько минут мы уже сидели в такси, направляясь в
один из наиболее дорогих лондонских ресторанов. Там Пуаро заказал самый
изысканный ленч, а потом повернулся к своей гостье:
– А как насчет вина, мадемуазель? Что вы скажете о
шампанском?
Мисс Монро не сказала ничего… или сказала все своим
взглядом.
Ленч начался приятнейшим образом. Пуаро усердно наполнял
бокал мадемуазель и постепенно перешел к теме, больше всего интересовавшей его.
– Бедный мистер Даррел! Как жаль, что его нет сейчас с нами!
– Да, в самом деле, – вздохнула мисс Монро. – Бедняга,
хотела бы я знать, что с ним стало!
– Вы, похоже, давненько его не видели?
– Ох, сто лет уже… с самой войны. Он был забавным парнем,
этот Клодди, очень таинственный, никогда ни словечка о себе не скажет! Но,
конечно, это и естественно, раз он – потерявшийся наследник. Он наследует
титул, мсье Пуаро?
– Увы, нет, просто деньги, – бесстыдно заявил Пуаро. – Но,
видите ли, может встать вопрос об идентификации. Поэтому и необходимо было
найти кого-то, кто по-настоящему хорошо его знал. Вы ведь хорошо его знали,
мадемуазель, не так ли?
– Я все вам расскажу, мсье Пуаро, вы ведь настоящий
джентльмен. Вы знаете, как правильно заказать ленч для леди… не то что все эти
нынешние молодые ничтожества. Отъявленные негодяи, иначе я их и не называю. Ну,
а вы француз, вы не будете шокированы. Ах, эти французы! Проказники,
проказники! – Она погрозила Пуаро пальчиком. – Ну, в общем, мы с Клодди были
тогда молоды… Чего тут было ожидать? И я до сих пор сохранила к нему добрые
чувства. Хотя, должна сказать, он не слишком хорошо со мной обращался… нет, не слишком…
он совсем нехорошо обращался со мной. Не так, как следует обращаться с леди.
Ну, все они таковы, как только речь заходит о деньгах.
– Нет-нет, мадемуазель, не нужно так говорить! –
запротестовал Пуаро, снова наполняя ее бокал. – А вы могли бы описать мистера
Даррела?
– Да там и посмотреть-то было не на что, – задумчиво
произнесла мисс Монро. – Невысокий, но и не коротышка, весьма хорошо сложен.
Щеголеватый. Глаза голубовато-серые. Ну, наверное, довольно светлые волосы, мне
кажется. Но какой он артист! Я ни разу в жизни не встречала кого-то, кто
превзошел бы его в этом деле! Он бы прославился, если бы не зависть. Ах, мсье
Пуаро, зависть… Вы не поверите, вы просто не сможете поверить, как актеры
страдают от завистников! Вот я помню, однажды в Манчестере…
Нам пришлось набраться терпения, чтобы выслушать долгую
запутанную историю о некоей пантомиме и о бесчестном поведении ведущего актера.
Затем Пуаро мягко вернул даму к прежней теме – к Клоду Даррелу.
– Это очень интересно, мадемуазель, как и все, что вы можете
вспомнить о мистере Дарреле. Женщины обладают особой наблюдательностью… они все
видят, от них не ускользнет ни малейшая деталь в поведении примитивных мужчин.
Я видел однажды, как женщина опознала мужчину среди дюжины других – и как ей это
удалось? Она заметила, что он в моменты волнения особым образом почесывает нос.
Разве мужчина способен вообще подумать о такой ерунде?
– О, только не вы! – воскликнула мисс Монро. – Мне кажется,
вы все замечаете. Вот теперь, когда я задумалась об этом, я вспомнила, что
Клодди всегда за столом играл с хлебом… Он зажимал маленький кусочек между
пальцами и постукивал им по столу, чтобы к нему прилипали крошки. Я видела это
сотни раз. Да я его когда угодно узнаю по этому фокусу!
– Ну вот, разве не об этом я говорил? Блестящая
наблюдательность женщины! А вы когда-нибудь говорили с ним об этой его
привычке, мадемуазель?
– Нет, мсье Пуаро. Вы же знаете, каковы мужчины! Они не
любят, когда вы замечаете подобные вещи – а уж в особенности не терпят, когда
вы об этом заговариваете. Я ни разу не произнесла ни слова… но много раз
улыбалась про себя, наблюдая за ним. Да бог с вами, он сам никогда и не
подозревал за собой ничего подобного!
Пуаро вежливо кивнул. Я заметил, что его собственная рука
слегка вздрогнула, когда он протянул ее к бокалу.
– И еще при идентификации часто встает вопрос о почерке, –
небрежно заметил он. – Без сомнения, вы сохранили какое-нибудь письмо,
написанное мистером Даррелом?
Мисс Монро грустно покачала головой:
– Он ни разу мне не писал. Никогда ни строчки, за всю жизнь.
– Как жаль! – посочувствовал Пуаро.
– Но я вот что вам скажу, – внезапно сказала мисс Монро, – у
меня есть фотография, это может вам пригодиться?
– У вас есть его фотография?!
Пуаро чуть не подпрыгнул от волнения.
– Ну, она довольно старая… ей лет восемь, не меньше.
– Это ничего! Совершенно неважно, если даже она совсем
старая и поблекшая! Ах, дорогая, но как же нам повезло! Вы позволите мне
взглянуть на этот снимок, мадемуазель?
– Конечно, почему же нет?
– Возможно, вы даже позволите сделать копию? Это не займет
много времени.
– Пожалуйста, если хотите.
Мисс Монро встала.
– Ну, мне пора, – лукаво сообщила она. – Была очень рада
познакомиться с вами и вашим другом, мсье Пуаро.
– А фотография? Когда я могу взять ее у вас?
– Я поищу ее сегодня вечером. Думаю, я знаю, где она лежит.
И сразу пришлю ее вам.
– Тысяча благодарностей, мадемуазель! Ваша любезность не
имеет границ! Надеюсь, вскоре мы сможем еще раз пообедать вместе.
– Как только вам того захочется, – ответила мисс Монро. – Я
ничего не имею против.
– О, погодите, я не уверен, что у меня есть ваш адрес…
С величественным видом мисс Монро извлекла из своей сумочки
визитную карточку и протянула ее Пуаро. Карточка была довольно замусоленной, а
напечатанный на ней адрес зачеркнут, и поверх него карандашом написан новый.
Потом, отвесив не один поклон в сторону Пуаро, леди наконец
распрощалась с нами, и мы отправились домой.
– Вы действительно думаете, что эта фотография так уж важна?
– спросил я Пуаро.
– Да, mon ami. Фотокамера не лжет. Фотоснимок можно
увеличить и рассмотреть разные детали, которые в другом случае остались бы
незамеченными. А деталей на снимках – тысячи! Например, мы можем рассмотреть
форму ушей, а ведь на словах никто и никогда не опишет их вам достаточно
определенно. О да, это настоящий шанс, он может направить нас на верный путь! И
именно поэтому я намерен предпринять ряд предосторожностей…
