С этими словами он подошел к телефону и набрал хорошо
известный мне номер – номер частного детективного агентства, с которым иной раз
имел дело. Его инструкции были четкими и точными. Два детектива должны
отправиться по адресу, который он продиктовал, и позаботиться о безопасности
мисс Монро. Они должны следовать за ней постоянно, не спуская с леди глаз.
Пуаро повесил трубку и вернулся ко мне.
– Вы действительно думаете, что это необходимо, Пуаро? –
спросил я.
– Пожалуй. Можно не сомневаться, что за нами следили, а раз
это так – они скоро узнают, с кем мы сегодня обедали. И вполне возможно, что
Номер Четвертый почует опасность.
Минут через двадцать телефон зазвонил. Я снял трубку и
услышал резкий голос:
– Это мистер Пуаро? Вам звонят из больницы Святого Иакова. К
нам десять минут назад доставили молодую женщину. Дорожное происшествие. Мисс
Флосси Монро. Она требует встречи с мистером Пуаро. Но вам следует поспешить.
Она вряд ли протянет долго.
Я повторил это моему другу. Он побледнел.
– Скорее, Гастингс! Мы должны нестись как ветер!
Такси доставило нас к больнице менее чем за десять минут. Мы
сказали, что нам нужна мисс Монро, и нас немедленно проводили к нужной палате.
Но в дверях нас встретила сестра в белом чепчике.
Пуаро прочел все по ее лицу.
– Умерла, да?
– Да, шесть минут назад.
Пуаро застыл на месте.
Сестра, неверно истолковав его чувства, мягко заговорила:
– Она не страдала, а под конец просто потеряла сознание. Ее
сбила машина, знаете… и водитель даже не притормозил. Чудовищно, не правда ли?
Надеюсь, кто-нибудь заметил номер.
– Звезды играют против нас, – тихо сказал Пуаро.
– Хотите взглянуть на нее?
Медсестра отступила в сторону, мы вошли в палату.
Бедняжка Флосси Монро, со всеми ее румянами и крашеными
волосами… Она лежала так мирно, с улыбкой на губах…
– Да, – пробормотал Пуаро, – звезды играют против нас… Но
звезды ли это? – Он вскинул голову, словно пораженный внезапной идеей. – Звезды
ли это, Гастингс? А если нет… если нет… О, друг мой, я клянусь вам, клянусь вот
здесь, над телом несчастной женщины, – когда наступит час, я забуду о жалости!
– Что вы имеете в виду? – спросил я.
Но Пуаро повернулся к сиделке и начал ее расспрашивать. В
итоге ему представили список вещей, найденных в сумочке погибшей. Пуаро,
прочитав его, негромко вскрикнул.
– Вы видите, Гастингс, вы видите?!
– Что я вижу?
– Здесь не упомянут ключ! Но у нее должен был быть ключ от
квартиры! Да, ее просто хладнокровно убили, и тот человек, который первым
склонился над телом на улице, украл из сумочки ключ. Но мы можем еще успеть.
Вряд ли он сразу найдет то, что ему нужно.
Другое такси привезло нас к дому Флосси Монро – запущенному
многоквартирному зданию, окруженному такими же непривлекательными домами. Нам
понадобилось некоторое время, чтобы попасть в квартиру мисс Монро, но по
крайней мере мы могли быть уверены, что из дома за это время никто не выходил.
Но вот наконец мы очутились внутри. И сразу стало ясно, что
кто-то уже успел побывать здесь до нас. Содержимое комода и ящиков стола было
вывалено на пол. Замки взломаны, маленькие столики перевернуты – тот, кто
обшаривал квартиру погибшей, очень спешил.
Пуаро принялся рыться в свалке. Внезапно он выпрямился и
вскрикнул, держа что-то в руке. Это была фотографическая рамка – пустая.
Пуаро медленно перевернул ее. На задней стороне красовалась
маленькая круглая наклейка с ценой.
– Она стоит четыре шиллинга, – заметил я.
– Mon Dieu! Гастингс, раскройте глаза! Это новая, чистая
этикетка! Ее наклеил тот человек, который вытащил из рамки фотографию, человек,
опередивший нас, но знавший, что мы придем следом, и нарочно оставивший этот
знак! Это был, увы, Клод Даррел, или Номер Четвертый!
Глава 15
Чудовищная катастрофа
Именно после трагической смерти мисс Флосси Монро я начал
замечать в Пуаро некоторые перемены. До этого времени его самоуверенность
оставалась неколебимой. Однако в конце концов, похоже, начало сказываться
длительное напряжение. Пуаро стал мрачным и задумчивым, его нервы были на
пределе. В эти дни он стал настороженным, как кошка. Он всеми силами избегал
разговоров о Большой Четверке и вроде бы даже взялся за обычную работу почти с
прежним рвением. Тем не менее я знал, что он по-прежнему втайне занят этим
большим делом. К нему то и дело приходили какие-то странного, отталкивающего
вида славяне, и хотя он не удостаивал меня разъяснений по поводу своих
таинственных действий, я понимал, что он готовит новую атаку или создает новое
оружие с помощью этих отвратительных типов. Однажды, совершенно случайно, мне
удалось заглянуть в его чековую книжку (он попросил меня проверить один
маленький счет), и я заметил, что он выплатил огромную сумму – огромную даже
для Пуаро, в последнее время сорившего деньгами, – некоему русскому, фамилия
которого, похоже, включала в себя все до единой буквы алфавита.
Но Пуаро не находил нужных ему зацепок. И лишь чаще и чаще
повторял одну и ту же фразу:
– Самая большая ошибка – недооценивать своего противника.
Помните об этом, друг мой!
Я понял, что он боится новых ловушек и стремится избежать их
любой ценой.
Так шли наши дела до конца марта, а затем однажды утром
Пуаро сказал нечто весьма поразившее меня.
– Сегодня, друг мой, я бы посоветовал вам надеть ваш лучший
костюм. Мы отправляемся с визитом к министру внутренних дел.
– В самом деле? Это замечательно! Он вам звонил, просит
что-то расследовать?
– Не совсем так. Встреча состоится по моей инициативе. Вы,
может быть, помните, я говорил однажды, что как-то мне довелось оказать ему
небольшую услугу. Он был в восторге и чрезвычайно высоко оценил мои
способности, а теперь я хочу этим воспользоваться. Как вам известно,
французский премьер мсье Дежардо сейчас в Лондоне, и по моей просьбе министр
устроил так, что он будет присутствовать сегодня на нашем маленьком совещании.
Достопочтенный Сидней Кроутер, министр внутренних дел Его
Величества, был фигурой известной и популярной. Это был человек лет пятидесяти,
с насмешливым выражением лица и проницательными серыми глазами; он встретил нас
с добродушным дружелюбием, являвшимся одной из главных черт его характера.
