В голосе его было столько отчаяния, что крысиный король застыл на месте. И как раз в этот момент тень к нему приросла.
Боли не было. Но все же…
В тот самый момент, когда тень некроманта стала его частью, он почувствовал себя так, будто на мгновение очутился в холодной, безжалостной, враждебной всему живому пустоте. Пустоте, способной его ждать бесконечно долго, только это и умеющей, но зато уж великолепно. А потом это мгновение прошло, и крысиный король вновь оказался в привычном мире, снова был самим собой.
— Мне пора, — сказал некромант. — Я и так потратил на тебя слишком много времени. Учти, обладание тенью не дает тебя ничего, ни грана власти над мертвыми, не прибавит ни одного шанса на побег. Сиди в круге и не покидай его. Вздумаешь бежать — получишь стрелу. Попытаешься умничать — не поможет. А я, вернувшись, придумаю наказание. Будешь вести себя молодцом — отпущу на все четыре стороны и тебя, и твоего воспитанника.
— Значит, если я попытаюсь бежать, то в меня будут стрелять?
— Да.
— А твоя тень? — хитро усмехнувшись, спросил крысиный король. — Что станет с нею, если я умру?
— Стрела может попасть, например, тебе в лапу. Из колодца ты с ней уже не выберешься, а жив останешься. Тень же при этом уцелеет. Просто и эффективно.
Сказав это, некромант сунул руку в карман брюк и стал что-то в нем нащупывать. Крысиный король в очередной раз посмотрел на арбалетчиков.
Нет, не стоит и пытаться.
Он искоса взглянул на некроманта и вдруг замер, разглядев, что тот как раз в этот момент вешает себе на шею.
Не может быть!
— Все, время истекло, — ехидно улыбнувшись, сказал некромант. — Без меня веди тут себя хорошо, будь паинькой. И тогда это маленькое приключение закончится для тебя благополучно.
Мгновение спустя он положил руку на висевший теперь у него на шее транспортный амулет и исчез.
44
Джинн почесал бритый затылок, окинул голову дракона задумчивым взглядом и спросил:
— Итак, ты намерен совершить подвиг? Я правильно тебя понял?
— Гм… ну да, — ответил дракон. — А твое какое дело?
— Я единственный, кто в данный момент способен тебе помочь, — проникновенно сказал джинн. — Единственный, понимаешь? Без меня ты так и будешь бросаться на всех прохожих с криком «А вот и я!».
— Чем это тебе не нравится мой крик?
— Не крик, а позорище, — сообщил джинн. — Более убого крика я не слышал.
— Зато я его придумал сам, — сообщил дракон. — Честно, без подсказок.
— Оно и видно.
Джинн прошел к бассейну и, опустившись на его краю, впервые за несколько последних часов с симпатией взглянул на столпившихся неподалеку гурий.
— Вот когда я до тебя доберусь… — не очень уверенно начал дракон.
— Не-а… — широко зевнув, сообщил джинн. — Ничего ты мне не сделаешь.
— Думаешь?
— Да. Поскольку только я могу тебя научить, как совершить настоящий подвиг. Со всеми выходящими из этого последствиями. Если хочешь знать, я по подвигам — настоящий специалист.
— В самом деле?
— Да. А теперь ответь мне на один вопрос.
— Какой?
— Ты прямо-таки горишь желанием совершить свой подвиг?
— Точно. Горю.
— Великолепно. И ради этого ты готов на все?
— Ну да.
— Тебя ничего не испугает?
— Нет.
— Ну, вот и хорошо, — сказал джинн. — Главное — слушай меня, подчиняйся моим командам, и твое дело будет в шляпе. Папочке ты понравился. Папочка о тебе позаботится.
45
Мысли текли лениво, словно река с широким, неглубоким руслом.
Крыкос думал о происходящем с ним сейчас. Нет, оно не могло быть реальностью, хотя бы потому, что такого на самом деле не бывает. И если придумывать объяснение, то… что же тогда остается?
Сон? Хм… сон. А почему бы и нет?
Крыкос посмотрел на свои лапы и огорченно потряс головой.
Что-то с ними было не так, совсем не так. И почему он, вместо того чтобы убегать прочь, вместо того чтобы отправиться на поиски возможного укрытия, стоит здесь, за портьерой, и ждет приказания? Он всю жизнь жил своим умом и никогда никому не подчинялся. Откуда же взялось тогда это желание — подчиняться приказам какого-то человека?
Нет, это неправильно. Это должно быть прекращено любой ценой.
Нужное воспоминание пришло, пробилось через пелену, обволакивающую мозг и не дающую думать, не дающую понять происходящее.
Теперь он знал, что умер. Причем убил его тот, кто сейчас отдает приказы, его Повелитель.
Крыкос издал почти беззвучный, презрительный писк.
Повелитель! Как же… жди… Будь у него такая возможность… возможность показать, чего на самом деле стоит настоящая королевская крыса. Вот тогда он…
Крыкос едва заметно вздрогнул.
Повелитель. Мгновение назад он покинул этот мир, оставив после себя какую-то магическую замену. И она наверняка подействует на всех остальных слуг. Но только не на него. Уж его-то этой заменой ввести в заблуждение не удастся.
Осторожно подняв лапу, крыкос высунул голову из-за портьеры и огляделся.
Путь был свободен. И почему бы им не воспользоваться? Теперь, после того как Повелитель исчез и некоторые наложенные им заклинания перестали действовать… По крайней мере на него. А вот на других?
Ну, это еще надо выяснить. Но самое главное — он свободен, и, значит, этой свободой надо воспользоваться. Отомстить. Самому — не выйдет. Как только Повелитель вернется, наложенные им заклинания снова начнут действовать. Но почему бы не помочь тому, на кого они не действуют?
46
Стервятники. Их было два. Стервятник с большим клювом и стервятник с клювом поменьше, но более загнутым. Они сидели на толстой ветке сухого дерева, смотрели на замок некроманта и разговаривали.
Стервятник с большим клювом рассказывал:
— Ну а потом он оказался перед выбором: убить ее или не убить? Понимаешь?
— Еще бы, — воскликнул его товарищ с сильно загнутым клювом. — Я чувствую, куда все идет. Я чувствую… Он ее убил?
— Да, убил и пошел дальше в мир снов.
Они помолчали.
Потом стервятник с более чем нужно загнутым клювом спросил:
— А дальше?
— Все, на этом история закончилась.
— Совсем-совсем?
— Да.
— А мясо? Ты не сказал самого главного. Какого вкуса у нее было мясо после того, как она полежала неделю?
