— Ты что? — прошептал Толгрим. — С ума сошел!
Алвис ничего не ответил, только сильнее вжался в землю. Он ждал второго выстрела, но его не последовало. Вместо этого он услышал, как один из красных дьяволов сказал своему товарищу:
— Зря ты так. Приказ был беречь патроны.
— Там кто-то есть, — ответил хозяин ружья. — Голову даю на отсечение. Давай прочешем этот садик. Не нравится он мне, совсем не нравится.
— Сначала расстреляем тех двоих, которые прятались в доме, а потом займемся садиком. Понял? И патроны больше зря тратить не советую. А то, по законам военного времени… сам знаешь…
— Хорошо, — угрюмо проговорил человек с ружьем, но ствол его не опустил, стоял, всматривался в кусты, ждал, когда в них еще что-нибудь шевельнется.
— Ну, что теперь будем делать? — шепотом спросил Толгрим.
— Прах его знает, — так же шепотом ответил Алвис. — Ты главный, тебе и решать.
— Ох, выберемся отсюда, намылю тебе шею. Имею право. Как учитель ученику.
— Сначала давай выберемся. Может, переползем подальше? Время-то еще есть.
Как раз в этот момент из дома стали один за другим выходить люди в черном. Двое вывели упирающихся толстяка и девушку.
— А обыск? — спросил человек с ружьем. — Вы же хотели его докончить?
— Некогда. На митинг не успеем. Потом вернемся и продолжим.
— А с этими двумя что делать?
— К стенке. Вон к той.
— К стенке так к стенке.
Двое красных дьяволов стали ставить толстяка и девушку к стенке. Толстяк было запротестовал и тотчас же получил прикладом автомата в живот. Девушка встала к стене сама. Лицо у нее было бледное и какое-то отрешенное. Похоже, она так и не верила, что все это происходит с ней.
— Нет, я так не могу, — сказал Толгрим. — Их же сейчас расстреляют.
— Но что мы можем сделать? — спросил Алвис.
— Попытаться их спасти.
— Как? Этих красных дьяволов не меньше дюжины. Выйдем из кустов и попросим их отпустить? Да нас вместе с ними к стенке поставят.
— Не поставят, — зло сказал Толгрим. — Не выйдет. Попробую-ка я провернуть одну штуку, которая у меня уже пару раз получалась. Самое главное, молчи и делай все, как я скажу.
— Какую штуку?
— Увидишь, — бросил Толгрим.
Он встал и с совершенно беззаботным видом пошел к красным дьяволам.
17
Напротив толстяка и девушки уже встало несколько человек с автоматами. Владелец ружья пристроился сбоку шеренги, вытащил из кармана листок бумаги и стал по нему зачитывать:
— По законам военного времени, в соответствии с декретом, призванным усилить меры борьбы с внутренним сопротивлением отдельных несознательных личностей, а также для устрашения невыявленных врагов передела собственности…
В этот момент Толгрим вышел из кустов и грозно крикнул:
— А ну прекратить самосуд!
Следовавший за ним Алвис, сообразив, что от него требуется, принял максимально грозный вид.
— Это еще что? — спросил один из красных дьяволов.
На голове у него была папаха с выцветшей ленточкой. Какой она раньше имела цвет, догадаться было невозможно. Толгрим, видимо, решил, что он является главным. И не ошибся.
— Мы из ГРНУ, — заявил охотник.
— Откуда?
— Из ГРНУ. Главного решающего и наблюдающего управления. Ваш мандат.
Командир отряда красных дьяволов поспешно вытащил из кармана мятый клочок бумаги и протянул его Толгриму.
Кинув на него беглый взгляд, охотник вернул мандат владельцу и грозно спросил:
— Стало быть, самосудом занимаемся?
— С чего ты так решил?
— Ну как же, расстреливаете не по закону.
— Все по закону. В соответствии с новым декретом об усилении борьбы. Я вон и приговор, как положено, от имени кровавой тройки зачитывал. Почему не по закону?
— А обыск? — холодно поинтересовался Толгрим. — Обыск вы, как положено, провели?
— Нет.
— Стало быть, это самосуд. А как самосудчиков, вас положено…
— Подвергнуть обсуждению?
— Именно.
Алвис видел, как командир что-то беззвучно пробормотал, вероятно выругался. Толгрим бросил на командира суровый взгляд и, по-хозяйски отстранив в сторону, подошел к толстяку и девушке. Те, похоже, были на грани обморока.
Остановившись возле приговоренных к расстрелу, Толгрим опять же по-хозяйски их осмотрел. Девушку он рассматривал несколько дольше, чем толстяка.
Командир красных дьяволов подошел к нему и, угодливо улыбаясь, сказал:
— Настоящие контрики. Сразу видно.
— Девушка национализирована? — отрывисто спросил Толгрим.
— Нет.
— Ага, значит, ко всему прочему еще и разбазаривание людских ресурсов. Плохо, очень плохо. Боюсь, одного обсуждения будет мало.
Командир побледнел.
— Но мы хотели…
— Я не спрашиваю, чего вы хотели, — Толгрим говорил отрывисто, приказным тоном. — Немедленно садитесь в машины и отправляйтесь на митинг. Вы уже опаздываете. Потом вернетесь и закончите обыск. Арестованные будут доставлены куда надо.
— Слушаюсь! — радостно крикнул командир отряда красных дьяволов. Похоже, ему очень хотелось оказаться от этих суровых представителей странного ГРНУ как можно дальше.
Красные дьяволы поспешно рассаживались по машинам. Тот, у которого было ружье, бросил на Толгрима подозрительный взгляд, но уселся тоже. Взревели моторы. Машины, одна за другой, исчезли в воздухе.
— А теперь что мы будем с ними делать? — спросил Алвис.
— Как — что? — удивился Толгрим. — Доведем до ближайшей гостиницы. Надо поторопиться, пока красные дьяволы не вернулись.
Толстяк побледнел и медленно сполз на мостовую.
— Займись им, — попросил Толгрим. — Нам нужно как можно скорее дать отсюда деру.
«Почему не девушкой? — подумал Алвис. — Она вроде ничего, довольно красивая».
Все же он наклонился над толстяком и похлопал его по щекам, пытаясь привести в чувство. Наконец толстяк открыл глаза, взглянул на Алвиса и пробормотал:
— Где этот, в черном? Нас уже расстреляли?
— Папаша, все нормально, — проговорил Алвис. — Те, кто хотел вас расстрелять, уехали. Но они могут вернуться. Поэтому давай-ка ноги в руки и бегом к ближайшей гостинице.
Он помог толстяку подняться. Девушка, до этого стоявшая почти неподвижно, вдруг шагнула к Толгриму и положила ему руку на плечо.
