Он сделал ударение на слове «этого». Алвис прекрасно понял, на какое другое оружие намекает его учитель. Он явно имел в виду магический камень.
Поспешно положив рядом с кинжалом пистолет, Алвис выпрямился и вопросительно посмотрел на Толгрима.
— Все верно, — сказал тот. — А теперь мы подойдем к хозяину этого дома и с ним побеседуем.
— Не ближе трех шагов, — напомнил черный маг.
— Само собой.
Обходя мебель, Толгрим пошел к креслу, на котором сидел черный маг. Алвис двинулся за ним. В тот момент, когда фигура охотника заслонила его, юноша быстро вытащил из кармана магический камень. Крепко сжав его в руке, он бросил настороженный взгляд на черного мага и его свиту. Похоже, никто из них этих манипуляций не заметил.
Когда до кресла черного мага осталось шага три-четыре, тот приказал:
— А теперь стойте.
Толгрим остановился. Алвис встал рядом с учителем.
— Вот молодцы, — довольно сказал маг. — Послушные мальчики. Это похвально.
Он бросил взгляд на Рума и мальба. Те, как по команде, подняли автоматы и нацелили их стволы на Толгрима и Алвиса.
— Просто превосходно. А то у меня уже рука стала затекать.
Черный маг опустил руку и пошевелил пальцами, чтобы восстановить в них кровообращение.
— Я бы с этой парочкой долго разговаривать не стала, — сказала Сельда. — Доверять им нельзя ни в коем случае.
Она все так же сидела возле ног черного мага и не сводила с Алвиса злых, голодных глаз. Под этим взглядом тому стало не по себе.
— А я и не доверяю, — совершенно безмятежно сказал черный маг. — Стоит этим молодцам попытаться сделать что-нибудь нехорошее, как мои мальчики махом их продырявят. Верно?
Рум и мальб дружно кивнули. Лица у них оставались бесстрастными.
«Несомненно, — подумал Алвис, — черный маг держит их под контролем. Интересно, как он это делает? Каким-то образом подавил их волю и дал им подробные инструкции. Какие? Наверняка головорезы начнут стрелять в нас лишь в том случае, если мы попытаемся напасть на черного мага. Однако черный маг не мог предугадать всех наших действий. Станут эти двое стрелять, если я попытаюсь разбить магический камень?»
Теперь Алвис не сомневался, что единственным оружием, с помощью которого они могут убить черного мага, является маленький камешек у него в руке.
— Эти двое уничтожили мое гнездо, — сказала Сельда. — Я должна им отомстить.
Черный маг бросил на Сельду хмурый взгляд и сказал:
— Хорошо, мы вспомним о мести немного погодя. А сейчас я хотел бы поговорить с этими двумя горе-убийцами. Все-таки интересно, на что они надеялись, когда решили заглянуть в мой дом. Один — недоучка, второй — молокосос, который еще не расстался с дьюком, Довольно жалкая компания.
Толгрим пожал плечами:
— И тем не менее мы тебя убьем.
Маг язвительно улыбнулся:
— А зачем? Никак из благородных побуждений? Освободить жителей этого несчастного города от поработившего их чудовища. Не так ли? Сделать их свободными и, соответственно, счастливыми.
— Именно так, — сказал Толгрим. — Сделать их свободными и счастливыми.
— Да не нужно простым людям никакой свободы. Они не знают, что с ней делать. Вот болтать о ней, жаждать ее они умеют великолепно. Этого отрицать нельзя. Но только не обладать. Едва получив свободу, люди вдруг осознают, что не имеют ни малейшего понятия, что с ней делать. Более того, обзаведясь свободой, простые люди вдруг начинают ее бояться, поскольку любая свобода — риск и неизвестность. А рисковать простые люди не умеют, да и не желают. Зачем им это? Риск какой-то. Вместо того чтобы рисковать, они предпочитают есть и спать, сшибать копейку на копейку, копить барахло, делать друг другу мелкие и крупные подлости… Нет, рисковать они не желают. И никакой свободы на самом деле им не нужно. Того, кто им эту свободу подарит, они до скончания века будут вполне искрение и беззаветно ненавидеть. А если этот убогий к тому же начнет вякать про справедливость и доброту, про милосердие и праведную жизнь, они с большим удовольствием ему проломят голову. Поскольку обычные люди на самом деле эти слов не понимают… Даже не так… они их понимают, но только применительно к себе. Если же кто-то попробует им объяснить, что на эти вещи имеют право не только они, так называемые простые люди сочтут его психом…
Маг откинулся на спинку кресла и весело захохотал. Закончив смеяться, он промолвил:
— Эх, горе-убийцы, сумеете ли вы сделать людей счастливыми, преподнеся им такой подарочек? Нет, людей от свободы надо держать подальше. Вредно она на них действует.
Алвис посмотрел на пол. Под ногами у него был мягкий ковер. Зато рядом с Алвисом стоял низенький столик из полированного дерева. На крышке его костяными пластинками были выложены причудливые узоры.
«Вот об этот столик я магический камень и грохну, — подумал юноша. — Теперь только бы Рум и мальб не стали стрелять раньше, чем я успею это сделать».
Толгрим молчал. Черный маг поудобнее устроился в кресле, подпер щеку ладонью и стал его рассматривать.
«Похоже, изучает его нити судьбы, — подумал Алвис. — Пытается придумать, как нас наказать. А мне нужно разбить камень. Успеют ли Рум и мальб выстрелить, прежде чем я это сделаю? Вот в чем вопрос. Может, попробовать их отвлечь, разговорить?»
В этот момент в кармашке заворочался Дьюк.
— Сиди, не высовывайся, — прошептал Алвис.
— Эй, с кем это ты разговариваешь? — спросил Рум.
Голос у него был металлический, неживой, словно у механической куклы. Собственно, он сейчас и являлся чем-то вроде куклы, безвольной, нерассуждающей, готовой выполнить во что бы то ни стало данный хозяином приказ.
Алвис посмотрел на черного мага. Тот, похоже, целиком занялся изучением линий судьбы Толгрима.
— Тебя спрашивают, значит, отвечай, — наседал Рум. — С кем разговариваешь?
Алвис пожал плечами.
— Зверек тут у меня. Дьюк. Сказал ему, чтобы вел себя тихо.
— Вот пусть и сидит тихо. Я всяких там зверьков не люблю, — пробормотал Рум.
Алвис снова взглянул на черного мага. Тот, похоже, не обращал на всю эту болтовню никакого внимания. Юноша решил рискнуть.
— Кстати, Рум, — сказал он. — Что-то я не вижу призрачника. Уж не почувствовал ли он недомогания после нашей последней встречи?
Все тем же металлическим голосом Рум ответил:
— Призрачник ушел из города после схватки в харчевне. Но прежде он сказал, что предчувствует недоброе и нам лучше последовать за ним, если мы хотим остаться в живых.
— А вы, конечно, остались.
— Да, мы остались.
— Но как же ваш повелитель позволил уйти призрачнику?
