– Могу я продолжать?
– Разумеется. Простите мое удивление, но все выглядит так,
будто мой дорогой тесть слегка смягчился после нашей утренней беседы. Это
как-то не вяжется с его образом сильного человека, Наполеона финансов и так
далее. Очевидно, обнаружил, что его позиция не так надежна, как ему казалось?
Найтон вежливо выслушал этот легкомысленный насмешливый
монолог, но на его бесстрастном лице не появилось никаких эмоций.
– Я постараюсь изложить вам его предложение как можно более
кратко, – спокойно сказал он, когда Дерек умолк.
– Ну, выкладывайте.
– Дело заключается в следующем, – продолжил секретарь, не
глядя на собеседника. – Как вам известно, миссис Кеттеринг намерена подать
заявление о разводе. Если оно не будет опротестовано, в тот день, когда развод
вступит в силу, вы получите сто тысяч.
Дерек, зажигавший в этот момент погасшую сигарету, застыл
как вкопанный.
– Сто тысяч? – воскликнул он. – Долларов?
– Фунтов.
Последовала пауза, длившаяся минимум две минуты. Кеттеринг
задумчиво нахмурился. Сто тысяч фунтов… Это означало Мирей и продолжение
приятной, беззаботной жизни. Кроме того, говорило о том, что миллионеру что-то
стало известно. Ван Олдин не будет платить такие деньги просто так.
Дерек встал и подошел к камину.
– А если я откажусь от столь щедрого предложения? – с
холодной, ироничной вежливостью осведомился он.
Найтон сделал протестующий жест.
– Могу лишь повторить, мистер Кеттеринг, – серьезно
проговорил он, – что я выполняю это поручение без всякого удовольствия.
– Не расстраивайтесь, это не ваша вина, – успокоил его
Дерек. – Но вы можете ответить на мой вопрос?
Секретарь поднялся.
– В случае вашего отказа, – сказал он с еще большей
неохотой, – мистер ван Олдин поручил мне передать вам, что он намерен разорить
вас дотла.
Кеттеринг поднял брови.
– Ну-ну! – произнес он тем же легкомысленным, насмешливым
тоном. – Полагаю, это не составит для него труда. Я определенно не смог бы
долго сопротивляться американскому мультимиллионеру. Сто тысяч фунтов! Если
собираешься кого-то подкупить, то лучше делать это как следует. Предположим, я
отвечу вам, что соглашусь на его предложение за двести тысяч. Что тогда?
– Я передам ваше пожелание мистеру ван Олдину, – бесстрастно
вымолвил Найтон. – Это и есть ваш ответ?
– Как ни странно, нет, – усмехнулся Дерек. – Можете передать
моему тестю, чтобы он отправлялся к черту со своими взятками. Вам все ясно?
– Абсолютно. – Секретарь слегка покраснел. – Позвольте
сказать вам, мистер Кеттеринг, что я рад такому ответу.
Дерек промолчал. Когда Найтон вышел из комнаты, он пару
минут не двигался с места, погруженный в свои мысли. Потом на его губах
мелькнула странная улыбка.
– Ничего не поделаешь, – тихо пробормотал он.
Глава 10
В «Голубом поезде»
– Папа!
Миссис Кеттеринг вздрогнула. Этим утром ее нервы были не
совсем в порядке. Изящно одетая в норковое манто и красную лакированную шляпку,
она задумчиво бродила по переполненному перрону вокзала Виктория. Появление
отца было для нее неожиданным.
– Я напугал тебя, Рут?
– Просто я не знала, что ты придешь, папа. Ты ведь
попрощался со мной вчера вечером и сказал, что утром у тебя совещание.
– Так оно и есть, – кивнул ван Олдин, – но ты для меня
важнее сотни чертовых совещаний. Мне хотелось еще раз взглянуть на тебя, так
как теперь мы долго не увидимся.
– Хорошо, что ты пришел, папа. Я бы хотела, чтобы ты поехал
со мной.
– А что бы ты сказала, если бы я так и сделал?
Вопрос был всего лишь шуткой, поэтому ван Олдина удивило,
что щеки Рут внезапно покраснели. Ему даже показалось, что в ее глазах мелькнул
испуг. Она нервно рассмеялась:
– На секунду я подумала, что ты и в самом деле решил ехать
со мной.
– А ты была бы довольна?
– Конечно! – с преувеличенной горячностью воскликнула дочь.
– Рад это слышать.
– На самом деле, папа, это не так уж долго, – продолжила
Рут. – Ведь ты приедешь ко мне в будущем месяце.
– Иногда меня так и тянет пойти к какому-нибудь медицинскому
светиле на Харли-стрит и заставить его сказать, что мне срочно необходимы
солнце и перемена климата.
– Не будь таким лентяем, – упрекнула его Рут. – Через месяц
там будет куда приятнее, чем сейчас. К тому же в Лондоне у тебя полно
неотложных дел.
– Ты права, – вздохнул ван Олдин. – Лучше садись в поезд,
Рут. Где твой вагон?
Миссис Кеттеринг рассеянно взглянула на поезд. У двери
одного из пульмановских вагонов стояла высокая худощавая женщина в черном – ее
горничная. Она шагнула в сторону, когда хозяйка подошла к ней.
– Я положила ваш несессер под сиденье, мадам, на случай,
если он вам понадобится. Мне взять пледы или вы сами их попросите?
– Нет-нет, мне не нужен плед. Лучше займите ваше место,
Мейсон.
– Да, мадам. – Горничная удалилась.
Ван Олдин вошел в вагон вместе с Рут. Она нашла свое место,
а отец положил ей на столик газеты и журналы. Место напротив было уже занято, и
американец бросил беглый взгляд на попутчицу дочери. У него осталось мимолетное
впечатление от ее красивых серых глаз и аккуратного дорожного костюма. После
этого он обменялся с Рут несколькими фразами, типичными для проводов на
вокзале.
Услышав свисток, миллионер взглянул на часы:
– Ну, я, пожалуй, пойду. До свидания, дорогая. Не волнуйся,
я обо всем позабочусь.
– О, папа!
Ван Олдин резко обернулся. В голосе Рут ему послышались
абсолютно несвойственные ей интонации. Это было похоже на крик отчаяния. Она
импульсивно рванулась к нему, но в следующую секунду овладела собой.
– До следующего месяца, – весело попрощалась Рут.
Через две минуты поезд тронулся.
Рут сидела неподвижно, закусив губу и пытаясь сдержать
набежавшие слезы. Внезапно она ощутила ужасное одиночество. Ее вдруг охватило
жгучее желание выпрыгнуть из вагона и вернуться, пока еще не стало слишком
поздно. Впервые она, всегда такая спокойная и уверенная, чувствовала себя
словно лист, гонимый ветром. Если бы только ее отец знал… Что бы он сказал ей?
