– Рубины? – внезапно вмешался ван Олдин. – Какие рубины?
Мейсон повернулась к нему:
– Думаю, те, которые вы не так давно подарили ей, сэр.
– Господи! – воскликнул ван Олдин. – Неужели она взяла их с
собой? Я же просил ее оставить рубины в банке.
Мейсон скромно кашлянула, что, очевидно, входило в
профессиональный арсенал средств горничной. На сей раз кашель ясно выражал, что
ее хозяйка любила поступать по-своему.
– Рут, должно быть, помешалась! – пробормотал ван Олдин. –
Что ей могло прийти в голову?
Карреж в свою очередь многозначительно кашлянул, заставив
ван Олдина обратить внимание на него.
– Думаю, на данный момент этого достаточно, – сказал он
горничной. – Если вы пройдете в соседнюю комнату, мадемуазель, вам зачитают
вопросы и ответы, а вы подпишете протокол.
Мейсон вышла в сопровождении клерка, а ван Олдин обернулся к
следователю:
– Ну?
Карреж выдвинул ящик стола, достал оттуда письмо и передал
его ван Олдину.
– Это нашли в сумочке мадам.
«Chere amie,
[23]
– говорилось в письме. – Обещаю тебе быть
благоразумным и осмотрительным – хотя это тяжко для влюбленного. Оставаться в
Париже, по-видимому, было бы неосторожно, но Иль-д’Ор
[24]
вдалеке от мира,
поэтому можешь не сомневаться: оттуда ничего не просочится. Как это похоже на
тебя и твою чуткость – проявлять такой интерес к книге о знаменитых
драгоценностях, над которой я работаю! Ты предоставляешь мне колоссальную
привилегию видеть и трогать эти исторические рубины. Я посвящу отдельную главу
«Огненному сердцу». Мое сокровище! Скоро я постараюсь компенсировать тебе все
эти печальные годы разлуки и пустоты.
Обожающий тебя
Арман».
Глава 15
Граф де ля Рош
Ван Олдин молча прочитал письмо. Его лицо побагровело от
гнева. Трое мужчин видели, как на его лбу вздулись вены, а большие руки
невольно сжались в кулаки. Без единого слова он вернул письмо следователю.
Карреж уставился на свой стол, взгляд комиссара Ко был устремлен в потолок, а
Эркюль Пуаро старательно счищал пылинку с рукава пиджака. Никто из них не
смотрел на миллионера.
Наконец судебный следователь, памятуя о своих обязанностях,
затронул неприятную тему:
– Возможно, мсье, вам известно, кто… э-э… автор этого
письма?
– Известно, – мрачно буркнул ван Олдин.
– И кто же это?
– Негодяй, именующий себя графом де ля Рошем.
Последовала пауза. Затем Пуаро наклонился вперед, поправил
линейку на столе следователя и обратился к миллионеру:
– Мы понимаем, мсье ван Олдин, как вам тяжело говорить об
этих делах, но уверяю вас, сейчас не время что-либо скрывать. Чтобы правосудие
свершилось, мы должны знать все. Если вы немного подумаете, то осознаете, что
это так.
Помолчав пару минут, миллионер нехотя кивнул:
– Вы правы, мсье Пуаро. Как бы мне ни было тяжело, я не
вправе ничего утаивать.
Комиссар облегченно вздохнул, а следователь откинулся на
спинку стула, поправил пенсне на длинном тонком носу и сказал:
– Может быть, вы сообщите нам, мсье ван Олдин, все, что вам
известно об этом джентльмене?
– Это началось одиннадцать или двенадцать лет назад в
Париже. Моя дочь тогда была молоденькой девушкой, полной глупых романтических
идей. Тайком от меня она познакомилась с этим графом де ля Рошем. Возможно, вы
слышали о нем?
Комиссар и Пуаро кивнули.
– Он называет себя графом, – продолжал ван Олдин, – но вряд
ли у него есть права на этот титул.
– Вы не найдете его имени в «Готском альманахе»,
[25]
–
подтвердил комиссар.
– Я в этом не сомневался, – заметил миллионер. – Этот
человек – смазливый прохвост, обладающий роковым очарованием для женщин. Рут
влюбилась в него, но я вскоре положил конец этой истории. Ведь этот субъект
ничем не лучше простого мошенника.
– Вы абсолютно правы, – согласился комиссар. – Граф де ля
Рош нам хорошо известен. Мы бы с удовольствием упрятали его за решетку, но, ma
foi,
[26]
это нелегко. Негодяй хитер и имеет дело только с дамами из высшего
общества. Если он вытягивает из них деньги под фальшивым предлогом или при
помощи шантажа, они, естественно, не обращаются в суд. Им совсем не хочется
выглядеть глупо в глазах света, а граф к тому же имеет поразительную власть над
женским полом.
– Верно, – мрачно согласился убитый горем отец. – Ну, как я
говорил, мне удалось быстро прекратить их отношения. Я объяснил Рут, что собой
представляет этот человек, и ей пришлось мне поверить. Примерно через год она
познакомилась с Дереком Кеттерингом и вышла за него замуж. Однако всего неделю
назад я с удивлением узнал, что моя дочь возобновила знакомство с графом де ля
Рошем. Она часто встречалась с ним в Лондоне и Париже. Я упрекнул ее в
неосмотрительности, так как могу сообщить вам, джентльмены, что, по моему
настоянию, Рут подала заявление о разводе с мужем.
– Интересно, – негромко заметил Пуаро, глядя в потолок.
Ван Олдин покосился на него:
– Я объяснил ей, как глупо продолжать видеться с графом в
таких обстоятельствах. Мне показалось, что она со мной согласилась.
Судебный следователь деликатно кашлянул.
– Однако, согласно этому письму… – начал он.
Миллионер выпятил подбородок:
– Знаю. Нет смысла бродить вокруг да около. Приходится
смотреть в лицо фактам. Очевидно, Рут договорилась встретиться в Париже с графом
де ля Рошем. Однако после моего предупреждения написала графу, предложив
изменить место встречи.
– Иль-д’Ор, – задумчиво промолвил комиссар, – находятся как
раз напротив Йера – это идиллическое и уединенное место.
– Господи, и как только Рут могла оказаться настолько
глупой?! – с горечью воскликнул ван Олдин. – Вся эта болтовня о работе над
книгой о драгоценностях! Должно быть, он с самого начала охотился за рубинами.
