– Вы не правы, – возразил Пуаро. – В таких делах важна не
энергия, а хитрость. На теннисе можно встретить кого угодно – это весьма
полезно. А вот и мистер Кеттеринг.
Дерек подошел к ним. Он выглядел встревоженным и сердитым,
словно что-то его расстроило, и довольно сдержанно поздоровался с Найтоном.
Только Пуаро, казалось, не ощущал напряжения в атмосфере и непринужденно
болтал, щедро раздавая комплименты.
– Вы удивительно хорошо говорите по-французски, мистер
Кеттеринг, – заметил он. – Настолько хорошо, что при желании могли бы сойти за
француза. Среди англичан такое встречается редко.
– Я этому завидую, – сказала Кэтрин. – Чувствую, мой
французский звучит чудовищно по-английски.
Они заняли свои места, и Найтон сразу же увидел своего
босса, подающего ему знаки с другой стороны корта. Он отошел поговорить с ним.
– Мне нравится этот молодой человек, – промолвил Пуаро,
лучезарно улыбаясь вслед удаляющемуся секретарю. – А вам, мадемуазель?
– Мне тоже.
– А вам, мсье Кеттеринг?
На языке у Дерека явно вертелся дерзкий ответ, но он
сдержался, словно в прищуренных глазах маленького бельгийца его что-то
насторожило.
– Найтон – отличный парень, – отозвался он, тщательно
подбирая слова.
На момент Кэтрин показалось, что детектив выглядит
разочарованным.
– Он ваш большой поклонник, мсье Пуаро, – сказала она и
передала ему слова Найтона. Ее позабавило то, как маленький человечек выпятил
грудь с притворно скромным выражением лица, неспособным обмануть никого.
– Это напомнило мне, мадемуазель, – внезапно сказал он, –
про одно дельце, о котором я хотел с вами поговорить. Когда вы беседовали в
поезде с этой бедной леди, то, по-видимому, уронили портсигар.
Кэтрин выглядела удивленной.
– Не думаю, – ответила она.
Пуаро вынул из кармана портсигар из мягкой голубой кожи с
золотым инициалом «К».
– Это не мой, – покачала головой Кэтрин.
– О, тысяча извинений! Несомненно, портсигар принадлежал
самой мадам, а «К» означает «Кеттеринг». Мы сомневались, так как у нее в
сумочке был другой портсигар, и казалось странным, что у нее их два. – Он
внезапно обернулся к Дереку: – Полагаю, вы не знаете, принадлежал этот
портсигар вашей жене или нет?
Дерек казался сбитым с толку.
– Н-не знаю, – запинаясь, ответил он. – Думаю, что да.
– А он случайно не ваш?
– Конечно нет. Если бы он был мой, то вряд ли находился бы у
моей жены.
Лицо Пуаро стало бесхитростным, как у ребенка.
– Я подумал, что вы могли обронить его, когда были в купе
вашей жены, – простодушно объяснил он.
– Меня никогда там не было. Я уже дюжину раз повторял это
полиции.
– Тысяча извинений, – виновато произнес Пуаро. – Просто
мадемуазель упоминала, что видела, как вы туда входили.
Он умолк со смущенным видом.
Кэтрин посмотрела на Дерека. Его лицо побледнело, но,
возможно, ей это только показалось. Он рассмеялся, и его смех звучал достаточно
естественно.
– Вы ошиблись, мисс Грей. Со слов полиции я понял, что мое
купе находилось через дверь или две от купе моей жены, хотя тогда я об этом не
подозревал. Должно быть, вы видели меня входящим в мое собственное купе. –
Дерек быстро встал, заметив приближающихся ван Олдина и Найтона. – Мне придется
вас покинуть, – сказал он. – Общества моего тестя я не вынесу ни за какие
деньги.
Ван Олдин вежливо поздоровался с Кэтрин, но явно пребывал в
дурном настроении.
– Вижу, вы любите наблюдать за игрой в теннис, мсье Пуаро, –
проворчал он.
– Очень люблю, – безмятежно подтвердил тот.
– Хорошо, что вы во Франции, – заметил миллионер. – Мы, в
Штатах, сделаны из другого теста. Для нас дела важнее удовольствий.
Пуаро отнюдь не выглядел оскорбленным. Он дружески улыбнулся
разгневанному собеседнику:
– Умоляю вас, не сердитесь. У каждого свои методы. Мне
нравится сочетать полезное с приятным. – Глянув на Найтона и Кэтрин, которые
оживленно беседовали, детектив удовлетворенно кивнул и тихо добавил: – Я здесь
не только для развлечения, мсье ван Олдин. Обратите внимание на высокого
седобородого старика с желтоватым лицом, который сидит напротив нас.
– Ну и что?
– Это мсье Папополус.
– Грек?
– Совершенно верно. Широко известный торговец антиквариатом,
имеющий маленький магазин в Париже, но полиция подозревает, что он занимается
еще кое-чем.
– Чем же?
– Скупкой краденых товаров, особенно драгоценностей. Ему
известно все, касающееся изменения формы или оправы драгоценных камней. Он
имеет дело с самыми высокопоставленными особами Европы и самым низкопробным
отребьем преступного мира.
Миллионер посмотрел на Пуаро с внезапно пробудившимся
интересом.
– Ну и?… – протянул он с новыми нотками в голосе.
– И вот я, Эркюль Пуаро, – детектив драматическим жестом
ударил себя в грудь, – спрашиваю себя: зачем мсье Папополус неожиданно прибыл в
Ниццу?
На ван Олдина его слова произвели впечатление. На какое-то
время он усомнился в Пуаро, подозревая, что маленький человечек всего лишь
позер. Теперь же вернулся к первоначальному мнению.
– Я должен извиниться перед вами, мсье, – прямо заявил
миллионер.
Пуаро отмахнулся от извинений.
– Ба! – воскликнул он. – Это не имеет значения. Лучше
послушайте, какие у меня для вас новости.
Ван Олдин выжидающе посмотрел на него.
– Я знал, что это вас заинтересует, – кивнул детектив. – Как
вам известно, граф де ля Рош находился под наблюдением после беседы с судебным
следователем. На следующий день полиция во время его отсутствия обыскала виллу
«Марина».
– И нашла что-нибудь? Держу пари, что нет.
Пуаро отвесил легкий поклон:
– Ваша проницательность вас не подвела, мсье ван Олдин. Они
не нашли ничего подозрительного. Этого и следовало ожидать. Граф де ля Рош, как
гласит ваша выразительная идиома, не вчера родился. Он весьма хитрый джентльмен
с большим опытом в делах такого рода.
