– Хорошо, я дам вам объяснения. С самого начала меня
озадачила одна деталь – изуродованное лицо. При расследовании убийства нередко
сталкиваешься с подобными вещами, и сразу же возникает вопрос о личности
жертвы. Естественно, этот вопрос прежде всего пришел мне в голову.
Действительно ли убитая женщина была миссис Кеттеринг? Но такой путь не приводил
ни к чему, так как показания мисс Грей были уверенными и вполне надежными,
поэтому я отмел эту идею. Убитая, безусловно, была Рут Кеттеринг.
– А когда вы начали подозревать горничную?
– Не сразу, но один довольно странный момент привлек к ней
мое внимание. Горничная заявила, будто портсигар, найденный в вагоне, был
подарен миссис Кеттеринг ее мужу. Учитывая отношения между ними, это казалось в
высшей степени маловероятным и пробудило у меня сомнение в правдивости
показаний Эйды Мейсон. Подозрительным также являлся тот факт, что она
прослужила у своей хозяйки всего два месяца. Правда, горничная вроде бы не
могла иметь отношения к преступлению, так как она сошла с поезда в Париже, а
миссис Кеттеринг видели после этого живой несколько человек, но…
Пуаро склонился вперед и с многозначительным видом поднял
указательный палец:
– Но я хороший детектив, поэтому всегда подозреваю всех и
все. Я никогда никому не верю на слово. Я задал себе вопрос: откуда нам
известно, что Эйда Мейсон действительно сошла с поезда в Париже? Казалось, на
этот вопрос имелся вполне удовлетворительный ответ, благодаря свидетельству
вашего секретаря, майора Найтона – постороннего человека, чьи показания должны
быть полностью беспристрастными, – и словам покойной, сказанным проводнику. Но
последние я решил пока не принимать во внимание, так как мне в голову пришла
странная и, казалось бы, абсолютно фантастическая идея. Если бы она оказалась
правдой, то показания проводника ничего бы не стоили.
Я сосредоточился на главном препятствии моей теории –
заявлении майора Найтона, будто он видел Эйду Мейсон в «Рице» после того, как
поезд отбыл из Парижа. Оно выглядело достаточно убедительным, но, тщательно
изучив факты, я отметил два момента. Первый – что, по странному совпадению,
майор Найтон тоже находился у вас на службе всего два месяца. Второй – что
начальная буква его фамилии, очевидно, К, хотя она и не произносится.
[66]
Предположим – только предположим, – что это его портсигар нашли в вагоне. Тогда,
если он и Эйда Мейсон были сообщниками и она узнала портсигар, когда мы
показали его ей, ее поведение выглядело вполне естественным. Сначала сбитая с
толку, она быстро изобретает правдоподобную теорию, указывающую на виновность
мистера Кеттеринга. Bien entendu,
[67]
это не было первоначальной идеей. На роль
козла отпущения предназначался граф де ля Рош, хотя Эйда Мейсон должна была
опознать его без особой уверенности на случай, если у него окажется алиби. Если
вы воскресите в памяти этот эпизод, то припомните одну многозначительную
деталь. Разговаривая с Мейсон, я предположил, что мужчина, которого она видела,
был не граф де ля Рош, а Дерек Кеттеринг. В тот момент она казалась
неуверенной, но, когда я вернулся в отель, вы позвонили мне и сообщили, что горничная
пришла к вам и сказала, что как следует подумала и теперь убеждена, будто
видела мистера Кеттеринга. Я ожидал чего-то в таком роде. Могло существовать
лишь одно объяснение внезапной уверенности горничной. Покинув ваш отель, она с
кем-то посоветовалась и действовала в соответствии с полученными указаниями.
Кто же дал ей эти указания? Майор Найтон. Был еще один маленький пункт, который
мог не значить ничего или же, напротив, означать очень многое. Как-то в
разговоре Найтон упомянул кражу драгоценностей в йоркширском доме, где он
гостил. Возможно, это было всего лишь совпадение, а возможно – еще одно
маленькое звено в цепи.
– Но я не могу понять одного, мсье Пуаро. Должно быть, я
очень туп, иначе я бы понял это раньше. Кто был тот мужчина, вошедший в вагон в
Париже? Дерек Кеттеринг или граф де ля Рош?
– Это проще всего. Не было никакого мужчины. Mille
tonnerres,
[68]
неужели вы не понимаете, как ловко это было проделано? Кто
говорил, что в купе был мужчина? Только Эйда Мейсон. А мы верили Эйде Мейсон,
благодаря утверждению Найтона, что она осталась в Париже.
– Но сама Рут говорила проводнику, что оставила горничную в
Париже, – возразил ван Олдин.
– Я как раз к этому подхожу. С одной стороны, слова миссис
Кеттеринг это подтверждают, но, с другой стороны, это не так, потому что
мертвые не могут говорить. Мы слышали это не от миссис Кеттеринг, а от
проводника вагона, что совсем другое дело.
– Значит, вы думаете, что этот человек лгал?
– Вовсе нет. Он говорил то, что считал правдой. Но женщина,
сообщившая ему, что оставила свою горничную в Париже, была не миссис Кеттеринг.
Миллионер изумленно уставился на него.
– Мсье ван Олдин, Рут Кеттеринг была мертва, прежде чем
поезд прибыл на Лионский вокзал в Париже. Это Эйда Мейсон в весьма приметной
одежде ее хозяйки заказала корзину с обедом и сообщила проводнику о якобы
оставшейся в Париже горничной.
– Не может быть!
– Очень даже может, мсье. Женщины в наши дни выглядят так
похоже друг на друга, что их различают скорее по одежде, чем по лицу. Эйда
Мейсон была одного роста с вашей дочерью. Неудивительно, что проводник принял
горничную за мисс Кеттеринг, увидев ее в роскошном меховом пальто и надвинутой
на глаза красной лакированной шляпке, из-под которой только над ушами
выбивались темно-рыжие локоны. Не забывайте, что раньше он не разговаривал с
вашей дочерью. Правда, проводник видел горничную, когда она передавала ему билеты,
но у него осталось лишь смутное впечатление о худощавой особе в черном. Будь он
посообразительнее, то смог бы подметить, что хозяйка и горничная до странности
похожи друг на друга, но крайне маловероятно, что такое пришло ему в голову.
Помните, что Эйда Мейсон, или Китти Кидд, была актрисой, способной быстро
изменять внешность и тембр голоса. Нет-нет, не было никакого риска, что
проводник узнает горничную в одежде хозяйки, зато существовала опасность, что,
обнаружив труп, он поймет, что это не та женщина, с которой он разговаривал
накануне. Теперь становится понятной причина изуродованного лица. Эйда Мейсон
больше всего боялась, что Кэтрин Грей зайдет к ней в купе после того, как поезд
выедет из Парижа, поэтому она приняла соответствующие меры, заказав корзину с
обедом и запершись в купе.
– Но кто убил Рут? И когда?
– Прежде всего, не забывайте, что преступление задумали и
осуществили двое сообщников – Найтон и Эйда Мейсон. В тот день Найтон был в
Париже по вашим делам. Он сел на поезд где-то на окружной дороге. Наверное,
миссис Кеттеринг удивилась при виде его, но, безусловно, ничего не заподозрила.
Возможно, Найтон привлек ее внимание к чему-то за окном, а когда она
отвернулась, чтобы посмотреть, накинул ей на шею шнур – и все было кончено за несколько
секунд. Дверь купе заперта, преступники принялись за работу. Мейсон и Найтон
сняли верхнюю одежду с тела, закатали его в плед и положили на сиденье в
смежном купе среди чемоданов и сумок. Потом Найтон спрыгнул с поезда, взяв с
собой футляр с рубинами. Так как преступление должны были счесть совершенным
почти двенадцатью часами позднее, он был в полной безопасности, а его показания
и разговор мнимой миссис Кеттеринг с проводником обеспечивали надежное алиби
его сообщнице.
