Кошкина ждала. Вот сейчас один из этой парочки обалдуев вскинет свою пушку, нажмет курок… Хорошо, если это будет Станислав, но скорее — сталкер. С линии огня она успеет уйти, потом начнет стрелять охотник, и вот тут надо будет…
Не слишком ли много ей придется уворачиваться? Да не от камешков, от пуль, да еще в тесном подвале. А стреляют, что тот, что другой неплохо. Может, все-таки попытаться стрельбу отложить?
— Баба, — сказал сталкер. — Точно баба.
Анне захотелось дать ему в нос.
Догадливый, блин, как Эйнштейн.
— Угу, — буркнул охотник.
На лице у него появилось задумчивое выражение.
Стало быть, стрелять не станет. Скверно это. Что можно придумать? Спровоцировать? А как?
Анна улыбнулась — достаточно зловеще и свирепо.
— Может, пальнем? — предложил сталкер.
Теплее, уже теплее, подумала Анна.
— Не надо, — сказал Станислав. — Она могла нас подстрелить еще на подходах, но не стала. Значит, стрелять не собирается. А с чего бы это мы стали стрелять в того, кто с нами воевать и не думает? Мы что, бандиты?
Вот это уже злило, причем конкретно.
— А вам, идиоты, не приходит в голову, что я могу вас слышать? — не выдержала Анна.
И тотчас же за это себя мысленно выругала. Вступив в разговор, она окончательно отрезала возможность поиграть с этими увальнями в войнушку.
— О, она разговаривает! — воскликнул Тимофей.
— Помолчи, — приказал ему охотник. — Давай послушаем.
— Что именно?
— Думаю, девушке есть что рассказать.
Анна вздохнула.
Да, стрельбы не будет. И, значит, нечего норов показывать.
Снаружи, там, где бушевал выброс, грохнуло, словно треснули небеса. Так и представлялось, как огромные, ноздреватые, с легкой кривизной куски, сталкивая и еще более крошась, рушатся на землю, подминают под себя деревья, разносят их в щепу.
— Ты кто? — спросил Станислав.
Спокойно, буднично спросил, словно время у случайного прохожего.
— Меня зовут Анна. Ты это хорошо знаешь от друга, который следит за тобой через спутник. Так что нечего задавать глупые вопросы.
Собственный голос показался ей чужим и лишенным выразительности. Давно она уже с людьми не разговаривала. Невелико удовольствие, надо сказать.
— Блин, она слово «спутник» знает, — качая головой, пробормотал сталкер.
— А почему бы и нет? — спросила Анна.
— Действительно, — пробормотал охотник.
Кажется, ему в голову пришла какая-то мысль. По крайней мере на лице у него это отразилось. Да и чутье это ведьме подсказывало.
Они помолчали.
Ну уж нет, думала Анна, светские разговоры она вести не намерена. Ей бы выброс переждать, а потом игра продолжится. Не может она ее прекратить и тем самым поссориться с Зоной.
Первым не выдержал сталкер.
— Гут, — сказал он. — А что дальше? Если воевать, то давайте начинать. А если драки не будет, то надо устраиваться на отдых. Все равно до утра из подвала носу не высунешь.
Устами младенца глаголет истина, подумала ведьма.
Стасик, видимо, тоже так решил.
— Если в тебя не выстрелить, то ты первой пальбу не начнешь? — спросил он. — Предупреждать об опасности не станешь, но первой не нападешь. Не так ли?
Сообразительный, однако.
— Да, именно так, — с вызовом сказала Анна.
— Ну, вот и замечательно. Убираем пушки от греха подальше.
Станислав повесил ружье на плечо, потом посмотрел на потолок, что-то на нем углядел и выключил фонарик. Темноты не наступило, поскольку потолок у них над головами вспыхнул неярким, неживым светом. Словно ждал, когда они уберут посторонний свет, словно это чувствовал.
Значит, уже был здесь, решила Кошкина. Иначе откуда бы знал, что на потолке есть скопление бактерий, которые начинают во время выброса светиться? Энергией от него питаются?
— Ты ей веришь? — вполголоса сказал сталкер. — Она врет, ты разве не видишь? С каких пор стало можно верить этой кикиморе болотной?
— Можно, — сказал охотник. — У меня есть для этого основания.
— Это какие? Имею я возможность узнать?
— Имеешь. Я перед встречей с тобой шел через болота. И вообще есть у меня в отношении нее одна идея. Многообещающая.
Ну вот, мрачно подумала ведьма, теперь дотопали до идей. Лучше бы стрельба началась.
15. Дети подземелья
4. Станислав Лапин
Снаружи опять грохнуло. С потолка посыпался песок, в том числе ему и за шиворот. Обильно.
— Блин, там что, кто-то сегодня ходил грязными ботинками? — пробормотал Зубило.
Юморист, подумал Стас, повезло же мне.
Он попытался прикинуть, чем сейчас занят контролер. Что вообще контролеры делают во время выброса? Прячутся в какую-нибудь щель? А может, выброс ему совершенно не страшен и тот продолжил свой путь? Значит, его придется догонять. Каким образом, если совершенно непонятно, куда он держит путь? Теперь, когда у него нет ПДА, следить за контролером будет трудно.
— Это ты выстрелила в ПДА? — спросил Стас у ведьмы.
Та лишь дернула плечиком и окинула его гордым взглядом.
Ну да, типа белая кость. Какие к ней могут быть вопросы?
Кстати, никакой тиной или давно не мытым телом от нее не несло. Значит, девушка за собой следит. И одновременно не терпит никаких близких контактов. Если вспомнить ее биографию, это даже объяснимо. Вероятно, она мужчин как вид терпеть не может. И по мере возможностей способствует их вымиранию. Вот договорись с такой. А придется, похоже.
— Понятно, — сказал Лапин. — Хороший ответ. А вообще, как я понимаю, это у тебя что-то вроде игры? В тех, кто забредает на болота, ты первой не стреляешь, но загнать их в ловушку можешь?
— Дураков не сеют, не жнут, — буркнула Анна.
— Очень удобная позиция, безопасная, я бы сказал. Ты исподтишка делаешь гадости, как пожелаешь, а стоит ответить — ну, тогда держись. Позиция самовлюбленного инфантила.
— Обычной стервы, — подсказал Тимофей.
Стас поморщился.
— Не встревай. Это приказ.
Пожав плечами, сталкер ответил:
— Тебе виднее. Ты начальник.
И отошел в сторону на пару шагов, сел, тоже привалившись спиной к стене, но автомат на колени положил так, чтобы в случае необходимости можно было мгновенно открыть стрельбу.
Вот так-то лучше.
