Разбежавшись, Андрей поставил ногу на проушину замка и, подпрыгнув, уцепился руками за крышу. Подтянувшись, он вскочил и бросился прочь по крышам. Где-то позади раздался выстрел, и пуля просвистела совсем недалеко от его головы.
Но было поздно. Он уже видел то место, где кончались гаражи и начинался самый обыкновенный пустырь. Еще один прыжок, и Андрей оказался на его покрытой кое-где зарослями полыни земле.
Милицейские сирены приближались.
«Вот и отлично, – подумал Наумов. – Чем дальше они заедут в этот лабиринт, тем больше времени потратят на то, чтобы из него выбраться».
Все складывалось не так уж и плохо. По крайней мере на данный момент он был еще жив. В отличие от некоторых.
Кстати, перебегая пустырь и взрывая его мягкую землю каблуками ботинок, Андрей подумал, что за смерть Виктора кое-кто заплатит. Обязательно.
Он ничуть не сомневался, что без Виктора работать не сможет. Конечно, он запросто мог бы стать киллером-одиночкой и еще некоторое время освобождать эту землю от тех людей, которых кто-то где-то посчитал лишними, но… Без Виктора, он хорошо это понимал, все будет не то и не так… Совсем не так.
Достигнув низенькой металлической ограды, которая отделяла пустырь от парка, засаженного тоненькими чахлыми деревцами, Андрей отметил, что больше в него не стреляли. Это был хорошим знаком. Но это еще не значило, что он оторвался от погони.
Поэтому, миновав парк, в котором, как оказалось, были не только чахлые деревца, но и несколько скульптур, одна из которых, стоявшая в середине центральной клумбы, представляла из себя юного пионера с отломанной правой рукой, Андрей ничуть не удивился, снова услышав неподалеку уже надоевшее ему хуже горькой редьки завывание сирен.
Было совершенно понятно, что до темноты он не продержится. Где-то его засекут, возьмут в клещи и либо схватят, либо, что более вероятно, пристрелят, как бешеную собаку.
Надо было где-то отсидеться.
Где?
Он выскочил из парка, снова перебежал улицу и нырнул еще в один дворик. К этому времени пистолет уже снова покоился под курткой. Андрей посчитал, что в случае необходимости вытащить его он успеет, а вот пугать местное население своей пушкой совсем не стоит.
После дворика была еще одна улица. Андрей выскочил на нее и вдруг остановился. Метрах в двухстах от него стоял патруль омоновцев. Стражи порядка выглядели вполне безмятежно, но рядом с ними возле тротуара стояла машина с мигалкой.
«Ага, уже оцепили весь центр», – сообразил Наумов.
Проблема укрытия стала еще более неотложной. Если в ближайшие пару минут он не найдет, куда спрятаться, ему конец.
Круто развернувшись, Наумов пошел в противоположную от омоновцев сторону. И вдруг замедлил шаг.
Улица показалась ему странно знакомой. Конечно, ночью она выглядела несколько по-другому, но все же он ее узнал.
Ниночка! Точно, он теперь совершенно точно узнал тот дом, в котором она живет. Чем не укрытие?
«Лишь бы только она была дома, – стараясь идти помедленнее, чтобы не вызвать подозрений, подумал он. – Только бы она была дома».
Он вошел в знакомый подъезд и на мгновение остановился, чтобы прислушаться к доносившимся с улицы звукам. Милицейских сирен не было слышно.
Андрей поднялся на третий этаж и надавил кнопку звонка. Как ему показалось, бесконечно долгое время из-за двери не доносилось не звука. Наконец послышались легкие шаги.
– Кто там? Это была она.
– Я, – ответил Андрей.
– Я? Да ты шутишь, приятель. Я здесь, а вот кто ты?
Андрей вздохнул. Главное, она дома. Теперь только бы она оказалась одна.
– Один твой знакомый. По дискотеке.
– Ты?
Дверь распахнулась…
Ну конечно, она его впустила и, конечно же, оказалась одна. И первое, что она сделала, впустив в квартиру, это обняла и поцеловала. Без малейших колебаний.
И это Андрею понравилось.
Многие женщины очень не любят вновь встречаться с героями своих случайных приключений. Словно боятся, что они предъявят на них какие-то особые права. Ниночке было на это совершенно наплевать.
Целуясь, они прошли в комнату.
Где-то за окном вновь завыли милицейские сирены, но Андрею вдруг стало не до них. Он ощущал только прижимающееся к нему стройное, мягкое тело, горячие губы, руки, которые расстегивали на нем куртку.
Глухо ударился о покрывавший пол ковер выпавший из-под куртки пистолет. Крепко обнявшись, они двинулись к кровати…
Вообще женщины делятся на три типа. Есть те, которые думают только о себе, вернее, даже не о себе, а о том, как она, конкретная женщина, выглядит в конкретных обстоятельствах, и своих комплексах. При этом, как правило, никаких чувств, кроме жажды животного удовлетворения, с их стороны не проявляется. Все, что они делают и говорят, обычно преследует именно эту цель: выглядеть как можно лучше и попытаться полностью проявить все свои комплексы. Комплексы они проявляют изобретательно и используют для этого любой подвернувшийся случай. Любовь они, как правило, рассматривают как сделку и тщательно подсчитывают все знаки внимания, за которые их мужчина рано или поздно должен заплатить тем-то и тем-то, причем, как правило, отдать гораздо больше, чем получил.
Тупые мужчины предпочитают именно таких. С ними можно посредственно трахаться, с ними можно великолепно ссориться, вплоть до мордобоя, и от них совершенно невозможно отделаться.
Второй тип женщин – более многочисленный, чем первый. Обычные женщины, озабоченные обычной жизнью, то есть: семьей, домом, детьми, зарплатой мужа. В последнее время, насмотревшись телепередач, многие из них интересуются также и политикой. Но лишь потому, что от нее, им так кажется, зависят та же зарплата мужа, их собственная зарплата, благополучие семьи… и так далее. Они, как правило, умеренно красивы, чаще всего, если жизнь их не сильно тяжела, добры и служат прекрасными хранительницами очага. В любви они страстны и консервативны. То, что в народе называют развратом, они не приемлют, но, если мужчина настаивает, согласны скрепя сердце удовлетворить его требования.
Жить с ними хорошо и просто, если только ты что-то из себя представляешь или идешь к чему-то, что в конечном итоге должно привести к благосостоянию семьи, детей, в общем, домашнего очага. Неудачникам с ними жить плохо. В этом случае женщины второй группы могут постепенно деградировать и с течением времени стать похожими на женщин из первой группы. Избавиться от них трудно. Неудачники, инстинктивно чувствуя в таких женщинах опору, не желают расставаться с ними ни за какие коврижки. Настоящие мужчины, которым в этой жизни, как правило, удается чего-то достичь, даже встретив другую женщину, более красивую, молодую и умную, уходить от них не хотят, поскольку это кажется им предательством. Немалую роль тут играет и привычка к уюту, которую эти женщины способны создавать просто с феноменальной изобретательностью.
