Он выбросил окурок и, закрыв машину, пошел в глубь леса. Ему хотелось пройтись, надышаться свежим лесным воздухом, забыть, забыться, хотя он и понимал, что забыть что-либо из последних двух-трех дней уже не сможет никогда.
«Так все-таки существуют ли рай и ад? – думал он. – Если нет, то все, что я делал, совершенно бесполезно, никакая месть вообще не имеет смысла, потому что там, за порогом смерти, лишь пустота, перед лицом которой теряют смысл любые поступки. Если же рай или ад существуют, то я и тогда потерял всякую возможность встретиться с Мариной, поскольку, совершенно точно, попаду в ад. И к бабушке можно не ходить. Особенно если вспомнить, сколько человек я убил».
Андрей тряхнул головой.
«Ну ты, еше ударься в религию, – сказал он себе. – Покайся в грехах, уйди в монастырь… в женский, конечно. Хватит заниматься глупостями. Подумай-ка лучше о том, что будешь делать завтра, послезавтра, потом… Жизнь не кончена. Волей судеб ты оказался свободен. Все, кто что-либо знал о тебе, все доказательства того, что ты делал последние три года, погибли. Ты волен снова выбрать свою судьбу, волен стать кем угодно. Так реши, подумай, кем ты будешь».
Это было резонно. В самом деле, надо было что-то решать.
Он мог вернуться к себе домой и потом через некоторое время съездить за Ниночкой. Он мог забрать ее и увезти к себе домой, а потом устроиться куда-то на работу, зажить самой обычной жизнью и забыть годы, когда он сеял смерть. Навсегда.
А можно было…
«Нет, – подумал он, – только не киллером. Больше убивать я не буду. Хватит с меня крови. Хватит».
Неподалеку от него на поляну вышел какой-то человек. Вот он остановился и стал оглядываться. Что-то в нем было знакомое. Андрей не поверил своим глазам.
Внутри что-то поднялось и точно так же резко оборвалось.
– Виктор?!
Тот обернулся и, широко улыбаясь, пошел к нему.
– Андрей! Черт, я тебя чуть не потерял.
Они обнялись, да так, что едва не хрустнули кости. И сразу же отстранились.
Андрей провел рукой по лицу.
– Как тебе удалось уцелеть?
– Лучший способ остаться в живых – это не умирать, – изрек Дегин.
– Не понял, ничего не понял… – Андрей покачал головой. – Но ведь я сам видел…
– Все это чепуха, – махнул рукой Виктор. – Небольшая штучка, которую используют при съемках фильмов. Хлопок ладони, и у тебя на глазу нашлепка. При этом раздавливается мешочек с краской. Короче, с расстояния не ближе метра полная иллюзия, что у тебя с мясом вырван глаз. Кино, понимаешь, это штука серьезная…
– Значит, ты меня, подлый враг, провел? – нахмурился Андрей.
– Ну, еще бы. Только в основном не тебя, а мальчиков Дипломата.
Андрей толкнул его в бок кулаком.
– И все-таки ты, куриный огузок, потом надо мной хохотал?
– Ну, еще бы, безумно и бесконечно долго. Все-таки я тебя надул – ухмылялся Дегин.
– Зачем?
– Сложный вопрос.
Виктор сел прямо на траву. Андрей последовал его примеру. Несколько раз махнув рукой и отогнав вившуюся около лица муху, Дегин стал рассказывать:
– Эту киношную штучку я таскал с собой давно. Думал, рано или поздно, но она мне пригодится. Вот и пригодилась. За несколько минут до выстрела я понял одну очевидную истину: мы влипли так, как еще не влипали. Нас блокировали и бандиты, и милиция. Единственным способом увеличить свои шансы на спасение было разделиться. Надо сказать, что я тебя хорошо изучил за все время, что мы работаем на пару, и прекрасно понимал, как ты будешь действовать. Ты бы взял весь огонь на себя. Ты увел бы за собой погоню и дал мне совершенно прекрасно увильнуть. Но сам бы сложил голову. Слишком уж много было загонщиков.
– Но я…
– Помолчи, – прервал его Виктор. – Итак, мне надо было сделать так, чтобы ты заботился только о себе и не думал обо мне. Вот тут эта нашлепка и помогла. В результате, когда ты выскочил в дверь и бросился наутек, а основная погоня устремилась за тобой… Вообще это было даже забавно. Ты не видел, как из подъезда выскочили еще два мальчика Дипломата и вместе с милиционерами побежали вслед за тобой. Они бежали рядом. Блеск!.. Да, так вот, когда эта кодла устремилась за тобой, я выскочил из окна и открыл огонь. Мальчиков Дипломата я срезал. Милиционеров, конечно, убивать было не нужно и я это делать не стал. Зачем дразнить гусей? В общем, основную часть погони я увел за собой. Ты не заметил, что тебя преследовало совсем немного народу?
– Заметил. А дальше…
– Ну, дальше пошла уже рутина. Только мне пришлось довольно солоно. Один раз меня буквально чудом не прищучили. Короче, выбраться из этого города мне удалось лишь через два дня. Я приехал в Москву, сунулся в свою квартиру и быстро обнаружил, что ты там уже побывал.
– И пришил перед ее дверями тоже двух мальчиков Мамы.
– Мог бы сделать это и в другом месте.
– Не мог.
– Ладно… – Виктор перекрестил Андрея. – Отпускаю тебе твои грехи.
– Принимаю, – склонил голову Андрей.
– Вот-вот. Ну, обнаружив, что ты побывал в квартире, я моментально сообразил, что единственное место в городе, в котором тебя сейчас можно засечь, это офис Мамы. Ты наверняка занялся ею и ее командой вплотную. Как оказалось, я не ошибся. Только приехал я к офису, когда тот уже пылал.
– А как ты нашел меня здесь?
– Чисто случайно углядел, как ты садишься в машину. На глазах у толпы мне не хотелось затевать разговор. Я представлял, как ты отреагируешь на мое появление. И потом, тебе же надо было как можно быстрее уехать. Короче, я поехал за тобой.
– Потом был пост ГАИ, – предположил Андрей.
– Точно. Увидев, что тебя остановили постовые, я проехал дальше. Мне почему-то думалось, что с шоссе ты не свернешь. А ты свернул. Короче, пришлось поездить по всем боковым дорогам. К счастью, я нашел тебя быстро. А то мы могли бы разминуться.
– Да, это здорово, что все так обернулось, – сказал Андрей.
– Еще бы не здорово! – подмигнул Виктор. – Получается, путь к смерти и есть самый верный, а?
– Получается.
– Ну, давай рассказывай о своих подвигах. Ты что, уложил всю Мамину кодлу?
– Всю не всю, но половину точно. Думаю, остальные нам не опасны.
– Да не мямли. Рассказывай, как ты это все проделал? Мне же интересно…
И Андрей рассказал…
Когда он закончил свой рассказ, Виктор закурил сигарету и прицокнул языком.
– Да, я думал, такое возможно только в кино. Блин, даже не верится. Ну, герой. Ну, силен.
