– А потом?
– А потом мы все сообща что-нибудь придумаем.
– Хорошо, я схожу на базар. Прямо сейчас, – сказал Христиан.
Хантер бросил на него задумчивый взгляд. Что-то малыш сегодня слишком покладист. Может быть, не стоило ему говорить о погибших охотниках? Хотя у Христиана за плечами и большой опыт бродяжничества, все-таки мальчишке всего лишь тринадцать лет.
Христиан усмехнулся.
– Судя по нитям судьбы моего учителя, им овладело сильнейшее беспокойство. Уж не думает ли он, что его ученик впал в панику?
Врать было бесполезно.
Хантер кивнул.
– Ну и совершенно зря, – решительно проговорил Христиан. – Мне случалось видеть и не такое.
– Малыш, я в это верю, – проговорил охотник.
– Ну вот и отлично. Тогда я иду на базар.
Христиан вооружился большой корзиной и ушел. Хантер докурил сигарету и снова подошел к столу.
Нет, есть ему теперь не хотелось вовсе. А значит, нужно отправляться спать. Прямо сейчас. Через несколько часов он должен быть в норме.
Он прошел в свою спальню, разделся, рухнул на диван и накрылся цветастым пледом.
Вот так. Теперь нужно закрыть глаза и постараться не думать ни о чем, забыть о существовании этого мира, уйти в иллюзорное, призрачное пространство сна. Забыть...
Он не мог.
Через некоторое время, осознав, что уснуть не удается, Хантер открыл глаза и закурил сигарету.
Итак, их опередили. Это произошло потому, что они решили перенести штурм долины магов на лето. Почему они так сделали, на самом деле?
Ответ пришел почти сразу, такой ответ, который до этого не приходил ему в голову.
Потому что они не были готовы к войне психологически. Именно так! Эта война была не очередной схваткой с врагом, она должна была закончиться его окончательным уничтожением. Вместе с тем она означала конец их привычной жизни. В самом деле, что станут делать охотники, когда все черные маги будут уничтожены? Их существование утратит смысл. Конечно, останется еще множество монстров, вроде вампиров и оборотней, которые так или иначе вредят людям, но самые могущественные, самые опасные погибнут и больше не появятся.
Черные маги. Братья-антиподы охотников. Люди, которые свою способность видеть нити судьбы используют лишь для личного блага и, соответственно, во вред всем остальным. Что потеряют охотники, уничтожив их? Возможность вернуть этих «заблудших братьев» в нормальное состояние, возможность их спасти? Но каким образом? До сих пор охотники единственным методом воздействия на черных магов признавали лишь направленный точно в сердце удар кинжала. Никто не пытался их как-то перевоспитать. Да это, наверное, и невозможно.
И все-таки Хантер понимал, что каждый из его товарищей наверняка хоть раз да пытался придумать способ переделать черного мага, превратить его в нормального человека. Конечно, дальше размышлений дело не шло. В случае провала подобная попытка означала неминуемую смерть.
Однако...
«Наверное, в этом все дело, – подумал Хантер, затягиваясь сигаретным дымом и стряхивая пепел на пол. – Штурм долины магов для нас, охотников, кроме всего прочего, являлся капитуляцией, поступком, который невозможно исправить. После него переделывать и спасать будет некого. Конечно, даже победив черных магов и лендлордов, мы не достигнем окончательной победы. Останется еще целая куча магов в городах. Их тоже придется убить. А новых не появится... Но все-таки завтра, когда все охотники будут в сборе, нам придется решиться...»
Он отодвинул шторку на окне и, щелчком отправив окурок на улицу, подумал, что завтра начнется война. И выбора уже нет. Его за них сделали сами черные маги.
* * *
Первый лендлорд издал звук, похожий на тихий, музыкальный свист. Несколько младших магов, усердно убиравших огромный зал, в центре которого располагалась туша лендлорда, прихватив ритуальные метелочки, бросились к выходу. Дождавшись того момента, когда последний из них закроет за собой дверь, первый лендлорд пробормотал:
– Думаю, о том, о чем мы будем разговаривать, не стоит знать даже им. Они находятся на нашей стороне, но все-таки они люди. Значит, доверять им можно лишь до определенного предела.
Второй лендлорд ответил низким гудением, означавшим полное и безоговорочное согласие.
Первый лендлорд выпустил капустного цвета нить, взял ею с металлического подноса деревянный кубик, обычно используемый для наказания нерадивых младших магов, и подкинул его в воздух. Нить поймала кубик у самого пола, тотчас подбросила его вновь и снова поймала. В третий раз нить не отцепилась. Ведомый ею, кубик полетел по сложной, замысловатой траектории, застыл в воздухе и плавно, слегка покачиваясь, словно падающий с дерева желтый лист, опустился на пол.
Второй лендлорд понимающе загудел, взял еще один кубик и тоже проделал им пассы, необходимые, чтобы настроиться на разговор особой важности.
Теперь нужно было определить форму разговора.
Второй лендлорд тонко, пронзительно запищал. Он знал, что по всем правилам не мог рассчитывать ни на какое положение, кроме подчиненного. Но все-таки... все-таки... разговор должен быть особенно важным. Может, первый лендлорд соблаговолит...
Будь первый лендлорд человеком, он, наверное, мог бы ухмыльнуться, или подмигнуть, или щелкнуть в знак презрения пальцами. Мог бы...
Но не стал. Он ограничился тем, что продемонстрировал второму ту грань кубика, которая чаще всего вступала в соприкосновение с головами нерадивых младших магов.
Писк оборвался. Второй лендлорд съежился, втянул большинство нитей судьбы, оставив лишь самые необходимые для подчиненной формы.
Чувствуя, как внутри у него разливается теплая волна удовлетворения, первый лендлорд подавил ее, загнал в самую глубину сознания. Сейчас для этого не было времени. Потом, когда разговор будет закончен, он позволит ей возродиться и насладится ею без помех.
Потом...
– Докладывай! – приказал первый лендлорд. Наученный горьким опытом, второй лендлорд старательно выпустил несколько нитей, означавших глубочайшее почтение, и проговорил:
– Все пока идет по плану. Враги собираются вместе. Думаю выслать десяток младших магов. Они их прихлопнут, и после этого наше существование станет безоблачным. Просто и эффективно.
– Просто и эффективно, – задумчиво повторил первый лендлорд. – И ты, конечно, ручаешься за успех этого плана?
Второй лендлорд вздрогнул и значительным усилием воли подавил охватившее его чувство паники.
– Это хороший план, – осторожно сказал он.
– Меня не интересует, хороший это план или плохой. Я хочу знать, согласен ли ты за него поручиться своим существованием?
Второй лендлорд коротко пискнул.
