Переступив порог своей квартиры, Недобежкин, прежде чем прошествовать в свою комнату, оглядел себя в старинном бабушкином зеркале, которое висело между его правой дверью и левой дверью старушек-соседок.
— Что это со мной?! — испугался он. — От перевозбуждения, что ли? Даже волосы свились в какие-то завитки. Глаза, как у тигра, горят. Как же я на кафедру-то появлюсь с такими глазами? Совершенно сумасшедшие глаза. Да мне и защититься не дадут с такими глазами, весь ученый совет набросится на мою диссертацию. Надо успокоиться, все спокойненько обдумать.
Он открыл ключом дверь в свою комнату и зажег свет. Сразу бросился в глаза жалкий вид его Полкана. Щенок лежал на диване и, запыхавшись, дышал, словно после длительного бега и борьбы, ухо его было окровавлено, на лапах ссадины. Тигра лапой, совершенно как экстрасенс, зажимала ему это окровавленное ухо. Как только кошечка увидела Недобежкина, она жалобно замяукала. Щенок заскулил.
— Откуда же ты свалился, милый! — Недобежкин испуганно бросился к своему другу. — Со шкафа, что ли?
Знал бы он, откуда свалился его пес и откуда едва не свалился, преследуемый Агафьей, он бы не задавал таких глупых вопросов.
Аспирант достал бинт из аптечки, стоящей на книжном шкафу, и стал обматывать голову пса. Полкан глядел на него очень жалобно и благодарно.
— Ну, ну, друг Полкан, потерпи! И что ты у меня за неловкий песик, свалился со шкафа Посмотри на Тигру, вот примерная киска, погляди, какая она гладенькая, чистенькая, а ты в какой-то известке, в пыли, и в таком виде залез на диван!
Пристыженный пес кинулся с дивана, словно поняв укор хозяина, но аспирант удержал его.
— Ладно уж, лежи, раз ты раненый.
Недобежкин поцеловал пса в нос, и у того из глаз побежали слезы.
— Что, так больно, брат? — всполошился Недобежкин. — Уж не проломил ли ты себе голову? Может, лапу сломал? Что с ним? — обратился он к Тигре.
Кошка, прыгнув на стол, вытянула шею и хвост, не мигая смотрела на Недобежкина и ничего не говорила Взгляд ее выражал тревогу, но не по отношению к псу, а по отношению к нему, Недобежкину. Хозяин заставил пса пройтись, тот прошел, слегка прихрамывая и по-прежнему тяжело дыша, но уже постепенно успокаиваясь. У человека отлегло от сердца. За неимением близких родственников и, в особенности, потому, что он месяц назад пожертвовал на их спасение от утопления все свои деньги, Недобежкин любил их, почти как самого себя.
Весь дрожа от нетерпения поскорей заняться своими сокровищами, он тем не менее совершил подвиг, накормив четвероногих подопечных, не удержавшись, правда, от того, чтобы немного не поворчать на Полкана, доставившего ему огорчение своим побитым видом.
— Нашли себе слугу. Хорошие вы ребята, но от вас ни какой пользы, ну, разве что еще от Тигры? Та, хоть, в эсте тике что-то смыслит, на нее и глядеть приятно. Глазища, шерстка, манеры! Была бы она человеком, ей-богу бы, женился на ней. Да она бы за меня и не пошла, наверное, как Повалихина. А ты, Полкан, ну, какая от тебя польза: не учишься, служить не умеешь! Разве что теперь дом стеречь будешь.
Полкан с сожалением посмотрел на своего хозяина, думая: «Знал бы ты, какие муки я претерпел для тебя сегодня. Чуть было не попался в руки Агафьи, столько раз бился то лицом, то мордой о твердые полы и стены. Эх, Недобежкин, вокруг тебя заговор, а ты ничего не подозреваешь!»
— Раньше-то стеречь нечего было, — продолжал рассуждать хозяин. — Жаль, ты не сторожевая собака, не дог, не овчарка. Эх, ну что б тебе родиться какой-нибудь породистой собакой, хоть бы гулять с тобой было… — Недобежкин, чтобы не обидеть собаку, долго подбирал слово. — Нет, мне не стыдно. Я не стыжусь, что ты дворняга. Но, согласись, дворнягу водить на поводке — это не комильфо. Нет, не комильфо. Евгений Онегин не стал бы с дворнягой на поводке гулять, и лорд Байрон не стал бы. А я теперь побогаче лорда Байрона-то? — прошептал он и покосился на чемоданы. — Не сперли бы их. Вроде, целы. А есть ли в них что-нибудь?
Недобежкин, не разрешив этого вопроса, пошел во двор выгуливать Полкана, обмотанного бинтом. Во дворе, несмотря на поздний час, было на удивление людно. Конечно, это был субботний вечер, а в воскресенье разрешалось и поспать подольше, но все же на часах значилось без пяти полночь, и чтобы в это время такая жажда деятельности нападала на обитателей двора дома 7/9 по Палихе в прошлые субботние вечера, такого Недобежкин прежде не замечал, а он с недавнего времени каждый вечер гулял здесь со своей рыжей дворнягой.
В этот вечер двор на Палихе преобразился. Еще в течение дня наблюдалась бурная активность малышни, ребятки стали особенно резвые, звонкие; обычно заторможенные, вялые, сонные городские дети вдруг стали быстро-быстро бегать и играть в игры, требующие максимума движений: в догоняшки, в перегонки, в колдунчики, в прыжки и перетягивания. К вечеру активность достигла апогея — детям показалось мало просто бегать, и они, как по команде, опрокинулись на руки и начали ходить на руках. Конечно, не всем удалась эта попытка, большинство за два часа повального увлечения ходьбой на руках выучились только стоять на передних конечностях, зато у некоторых самых талантливых детей обнаружились явные гимнастические способности: они начали на руках делать уверенные шаги. Особенно неприличным это увлечение было для девочек, которые болтали голыми ногами в воздухе, после чего, вскочив на ноги, оглашали весь двор счастливым визгом.
Загнать по домам эту юную поросль удалось только к десяти часам. Родителей же в этот субботний день охватил раж семейного благоустройства. За каких-нибудь двенадцать часов они успели выбить и пропылесосить все ковры и ковровые дорожки, перестирать и перештопать все накопившееся за неделю, а то и за месяц, белье, причем мужчины отремонтировали все бытовые электроприборы, за которые не могли взяться годами. Многие начали даже крупные перестроечные работы: на всех этажах заработали дрели и пилы, застучали пробойники, во дворе запахло масляной краской и лаком.
В течение дня на недобежкинский двор наблюдалось буквально нашествие мамаш с колясками. Всех обладательниц новорожденных чад в радиусе километра двор дома 7/9 по Палихе в этот субботний день притягивал как магнитом.
Не только Недобежкину, который наблюдал уже остатки этой активности, но и участковому Дюкову, как на ладони наблюдавшему весь двор из слухового окна, это оживление показалось в высшей степени странный и он, не находя этому явлению объяснения с точки зрения своего академического образования, выдвинул ряд смелых гипотез, одну из которых увязал с возросшей солнечной активностью, другую — с возможным землетрясением на Ямайке, а третью — с внезапными геомагнитыми завихрениями. В самое желанное объяснение Дюков боялся поверить, хотя, изучая восточные боевые искусства, был вынужден погрузиться в пучину китайской философии, а там у одного из главных философов черным по белому было записано: «Если зал наполнен золотом и яшмой, его никто не в силах долго охранять!» Вот что притягивало всех к дому 7/9 по Палихе.
Еще будучи студентом, Дюков поставил на этой странице три восклицательных знака и написал курсовую «Лао-цзы — первый китайский криминалист».
