«Ребята, наверное, уже обыскивают мою комнату», — размышлял я в тот момент, когда ко мне обратилась миссис Катанзе:
— Ну, Дэвид, о чем ты думаешь?
По-прежнему не выпуская сумку из рук, я покивал головой, после сказал:
— У вас очень красивый дом, мэм.
Миссис Катанзе шутливо погрозила мне пальцем:
— Только вот этого не надо! Все здесь зовут меня «Лилиан» или «мама». Так что и ты можешь звать меня мамой.
Я снова кивнул, но в этот раз не так поспешно. Мне почему-то не хотелось называть мамой миссис Катанзе, с которой я познакомился всего несколько минут назад.
Дамы увлеклись разговором, и я не слишком прислушивался к ним до тех пор, пока Лилиан не наклонилась к мисс Голд и не спросила:
— Никаких контактов? Совсем никаких? — настойчиво повторила она, недоверчиво качая головой после каждого слова.
— Все правильно, — ответила мисс Голд. — Дэвид не должен общаться с матерью и братьями за исключением тех случаев, когда миссис Пельцер заранее попросит о встрече.
— А что отец? — поинтересовалась Лилиан.
— Здесь никаких проблем. У него есть ваш номер, и он скоро с вами свяжется. Отец Дэвида не участвовал в судебном слушании, но я сообщила ему о решении.
Миссис Катанзе слегка понизила голос:
— Есть ли что-нибудь еще, о чем мне нужно знать?
— Да, — начала мисс Голд. — У Дэвида сейчас период адаптации. Он немного гиперактивен, легко увлекается и поддается чужому влиянию. А еще не может держать руки в карманах, если вы понимаете, о чем я.
Сидя на диване, я делал вид, что не интересуюсь их разговором, но на самом деле ловил каждое слово.
— Дэвид, — обратилась ко мне миссис Катанзе, — почему бы тебе не подождать на кухне, а я приду через несколько минут.
Идя за Лилиан, я продолжал прижимать к себе хозяйственную сумку. Миссис Катанзе дала мне стакан с водой, после чего вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Я болтал ногами и наблюдал за стрелкой кухонных часов. Средняя успела сдвинутся всего на пару делений, когда дверь снова открылась.
Мисс Голд улыбнулась мне, прежде чем крепко обнять.
— Я уверена, что тебе тут понравится, — сказала она. — Тут неподалеку есть детский парк, а еще у миссис Катанзе много подопечных, так что тебе будет с кем играть. Я скоро приеду тебя проведать, поэтому постарайся вести себя хорошо!
Я торопливо обнял мисс Голд, думая, что все равно увижу ее через несколько дней, а потом помахал ей на прощание из окна на втором этаже. Прежде чем отъехать от дома, мисс Голд послала мне воздушный поцелуй. Вскоре ее машина скрылась из виду, а я все стоял и не знал, что делать.
— Дэвид, — подошла ко мне миссис Катанзе, — хочешь посмотреть свою комнату?
— Да, мэм! — радостно ответил я.
Лилиан взяла меня за руку:
— Ты же помнишь, что я тебе сказала?
— Простите, — кивнул я. — Я иногда забываю, что мне говорят.
Миссис Катанзе отвела меня в первую комнату по коридору. Сложив вещи в шкаф, я устроился на односпальной кровати, стоящей возле стены. Лилиан присела рядом:
— Дэвид, я хочу рассказать тебе о некоторых правилах этого дома. Ты должен сам содержать свою комнату в чистоте, а также помогать по хозяйству. Нельзя заходить в чужие комнаты без разрешения. У нас тут не принято обманывать и красть. Если хочешь куда-то пойти, нужно сначала спросить у меня и сообщить, куда именно ты собрался и когда вернешься.
— То есть я могу ходить, куда мне вздумается? — уточнил я, пораженный неожиданно свалившейся на меня свободой.
— В разумных пределах, естественно, — улыбнулась Лилиан. — Это дом, а не тюрьма. Пока ты ведешь себя хорошо, к тебе и относятся соответственно. Все понятно?
— Да, миссис Катанзе, — медленно ответил я. Не получалось пока называть ее мамой.
Лилиан ободряюще похлопала меня по ноге, после чего вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Я откинулся на кровать, пахнувшую кондиционером для белья. Из окна доносился шум проезжающих мимо машин. Я слушал их, пока не начал дремать. Уже проваливаясь в сон, я понял, что в доме миссис Катанзе почему-то чувствую себя в безопасности.
Через некоторое время меня разбудили громкие голоса на кухне. Потирая глаза, я вышел из комнаты и направился туда, откуда доносился запах еды.
— Это он? — недоверчиво спросил мальчик с длинными светлыми волосами. — Это же не ребенок, это крысеныш какой-то!
Лилиан перегнулась через стол и шлепнула разговорчивого по руке:
— Ларри, следи за языком! Дэвид, не обращай внимания. Познакомься, — продолжила она, не сводя глаз со светловолосого, — это Ларри-младший. А Большой Ларри сейчас подойдет.
— Да ладно тебе, Ларри, он вроде ничего, нормальный. Привет, меня зовут Конни. Не смей рыться в моих вещах, понял?
Когда Конни наклонилась ко мне, я чуть не задохнулся от приторного запаха ее духов. Она была довольно привлекательной: блестящие черные волосы, длинные ресницы и короткое платье. Я не мог не обратить внимания на ее ноги. Конни внезапно покраснела и отшатнулась от меня:
— Мам, да он маленький извращенец!
— Что такое «изварщенец»? — удивленно посмотрел я на миссис Катанзе.
Лилиан только рассмеялась в ответ:
— Это кое-кто, кто не должен смотреть на девушек в коротких платьях!
Я не слишком понял, что она имеет в виду, поэтому решил переспросить. Но в этот момент миссис Катанзе повернулась в сторону двери:
— А вот и Большой Ларри.
Запрокинув голову, я смотрел на высокого парня с темными кудрявыми волосами. У него было доброе лицо и умные, веселые глаза за очками с темными дужками. Большой Ларри с улыбкой пожал мне руку.
— Мам, — повернулся он к Лилиан, — я сегодня в кино хотел пойти. Можно Дэйва с собой взять?
Лилиан улыбнулась в ответ:
— Я не против, только присматривай за ним, хорошо?
— Ага! — поддакнул Ларри-младший.
— Только повнимательнее, а то вдруг он испугается или увидит что-нибудь… неприличное!
Через час мы с Большим Ларри отправились в кино. Он оказался стеснительным и по-детски непосредственным. И сразу мне понравился. Мы гуляли по бесконечным улицам Дэли-Сити и болтали о всякой чепухе. Только о том, почему попали в семью Катанзе, мы друг друга, конечно, не спрашивали. Мне еще у тети Мэри объяснили, что этого нельзя делать. Когда мы дошли до кинотеатра, то уже стали друзьями.
Большой Ларри сказал, что смотрел фильм «Живи и дай умереть» уже раз десять, поэтому я никак не мог понять, зачем он снова на него пошел. Но уже через десять минут после начала сеанса до меня начало доходить. Игра актеров, быстрая, энергичная музыка, сопровождавшая их действия, — я мгновенно оказался под властью фильма. На протяжении долгих лет, лежа на старой раскладушке в темном, холодном гараже, я мечтал об опасных приключениях — и теперь наконец увидел их на экране. Пока Ларри таращился на девушек в бикини, я затаив дыхание следил за тем, как Джеймс Бонд в очередной раз в последний момент ускользал из лап смерти, успевая попутно спасти мир от неминуемой гибели. После фильма «Живи и дай умереть» образ этого спецагента навсегда отпечатался в моей памяти, как когда-то Супермен.
