– Александр, что ты здесь делаешь? Уже поздно, – невольно вырвалось у Лены. Но это был не Александр. Возле кабриолета стоял Костя, долговязый, немного грустный, влюбленный.
– Костя, почему вы не дома? – сказала Лена, вначале она немного онемела, настолько неожиданной оказалась встреча.
– Лена, можно я вас провожу? – ответил тот, слегка заикаясь от волнения.
– Да вы с ума сошли, – возмутилась Истомина, – что вы себе позволяете?
Он настолько оторопел от ее тона, что накрепко припал к стальному боку кабриолета, и отлепить его было невозможно. Лена вздохнула, вот навязался, репей. Разрешила ему приходить в офис без звонка, а он воспринял благоволение как знак к решительным действиям.
– Где вы живете? – сказала Лена, ощущая себя милосердным ангелом.
– Рядом с вами, – обрадовался Костя и уселся на низкое сиденье, высоко задрав костистые колени.
Истомина недоумевала, она же слова ему доброго не сказала, даже не посмотрела на него внимательно ни разу. Откуда этакая уверенность в себе, расселся в машине, будто уже тысячу лет они вместе разъезжают по разбитым дорогам России.
– Костя, а вы женаты? – сказала Лена, чтобы нарушить пронзительное молчание. Программист выглядел настолько юным и беспечным, что никакая жена не выдержала бы жизни бок о бок с этакой-то наивностью. Лена задала вопрос, чтобы немного подшутить над растрепанным инженером.
– Да, – сказал программист, а Истомина едва удержала руль в руках. Она растерялась и даже не нашлась, что сказать. Нить разговора порвалась, Лена случайно наткнулась на чересчур тонкое место. Что еще можно спросить у мужчины? Разве что наличием отпрысков поинтересоваться с безразличным видом.
– Я женился случайно, такое бывает с мужчинами, вы не обижайтесь на меня, – программист основательно осмелел. По крайней мере его голос зазвучал ясно и чисто, без запинок, Костя больше не заикался, не путался в ударениях.
– Да почему я должна на вас обижаться? – закричала Лена, почему он говорит ей эти неприятные слова, завтра предстоит трудный день, и сегодняшний едва прожила, неужели она не заслужила полноценный отдых?
– Потому что я вас люблю, – сказал Костя и добавил: – Остановите машину, я выйду.
– И выходите побыстрее, пожалуйста, и без звонка прошу больше ко мне не являться, – сказала Лена, мысленно ругая себя за несдержанность. Нельзя распускать нервы, так можно дожить до состояния Анжелики, а оно ни к чему доброму не приведет. Только к доктору. По прямой тропинке. Костя вышел, негромко хлопнул дверцей. Держится. И Александр влюблен, и Костя любит. Лена яростно налегла на руль, будто хотела раздавить его. Дома она не стала ужинать. Есть не хотелось, курить тоже. Лена легла на кровать и долго смотрела на светлое пятнышко на потолке. Пятнышко проникло сквозь щель между шторами, это были отблики ночного города. Многомиллионное население, иллюминация, свет автомобильных фар, полнолуние – все уместилось в маленьком сверкающем пятнышке. Человеческие страсти сомкнулись в круге света. Лена встала и задернула шторы. Пятнышко исчезло. И она уснула. Ей снились странные мужчины. Олег, Александр, Костя. Они были вместе, в одной комнате. Друзья-товарищи по несчастью. Лена поворачивалась то к одному, то к другому, не зная, кого выбрать. Она протягивала руки, но они не видели Лену, не замечали ее, все трое находились в оцепенении, словно застыли в летаргическом сне. И тогда она поняла, что все трое спят, они уснули, а она пришла к ним во сне. И каждый видит свою Лену Истомину. Они вовсе не товарищи, они даже не знакомы. Это сны свели воедино всех четверых. Она видит всех сразу, а они видят только одну Лену. Комната закружилась по кругу, словно пластинка на старом проигрывателе, обороты сужались, лица и туловища увеличивались, постепенно превращаясь в огромные цифры. Когда лиц стало много и они лавиной двинулись на Лену, словно хотели поглотить ее в своей пучине, она закричала и проснулась. Истомина стремительно подбежала к окну, отдернула шторы. Душно. Будет дождь. Надо бы купить кондиционер. Под шум проливного дождя она уснула.
Утро обещало быть добрым. Солнце щедро лилось в открытое окно, заливая пол и потолок ярким огненным водопадом. Лена открыла глаза. Ей было легко и радостно. Истомина вспомнила ночные страхи и поморщилась. Ничего страшного, обычная слабость, женская тонкость духа. Сны приходят к нам из реальности. Ничего астрального. Истомина понежилась в постели ровно пять минут и дала себе слово освоить еще один психологический прием по переключению снов. Щелчок. И снится принц Уильям. Еще один щелчок. И во сне является Андрей Малахов. И так до бесконечности. А лучше всего составить список высокопоставленных и дорогостоящих женихов. Кладешь перечень под подушку, включаешь внутренний компьютер, и сны приходят хорошие, добрые, светлые, какие и должны сниться девушкам на выданье. Лена вскочила, бросилась под душ, быстро собралась, перехватила на кухне кусок чего-то сладкого и засохшего, запила холодным киселем и уже через пятнадцать минут резво мчалась по пустынным улицам утреннего города. Машин и пешеходов было мало, редкие водители возбужденно перескакивали через светофоры и «зебры», радуясь нечаянной удаче. Петербург бывает разным. Иногда он подстерегает жителей города ужасным чадом и плотным затором, совершенно неожиданным и в самом непредсказуемом месте. Нападает на них своим угарным ужасом, как разбойник из-за угла. А иногда распахивает перед ними свои улицы и проспекты, будто хочет всех обнять: водителей, пешеходов, собак, кошек, птиц – видимо, испытывая прилив любви к своим обитателям. И Лена засмеялась от счастья. Смеялась и понимала, что коматоз бесследно прошел. Лена включилась в жизнь без помощи врачей и психологов. Ей не понадобились лекарства и алкоголь. Все прошло. И страсть, и боль, и страх. Нет никаких ран, рубцов и язв. Все выровнялось, не оставив следа. Истомина открыла окно в машине и вспомнила, как познакомилась с Сашей. Потом появился Костя. Они не звали Лену в постель, не склоняли ее к сожительству. Им тоже было неудобно в этом мире. Неудобно и неуютно. И они тянулись к Лене, чувствуя родство душ. А она больше не верила в любовь. Да, есть такое чувство, оно существует на планете. Но оно быстро проходит. Если отнестись к любви как к болезни, можно полностью излечиться. И тогда не нужно вертеться в кровати, выискивая пятый угол, нет необходимости выглядывать в окно, ожидая знакомого шелеста шин по асфальту. И совершенно нет нужды прижиматься лбом к стеклу, выдавливая его, чтобы наконец понять, что именно в эту секунду позвонит он и только он, и больше уже никто и никогда не позвонит. Потому что – никто больше не нужен. Все это можно отбросить в угол, вообще выбросить из жизни, как хлам. Старые вещи зомбируют владельца, привязывая его к несуществующим чувствам. Эти чувства были раньше. Были, разумеется, но уже сплыли. Их больше нет, вообще нет. Зато есть жизнь, простая и незамысловатая. В ней нужно уметь выбираться из пропасти, в которую тебя случайно или нарочно столкнули люди. Лену неожиданно подрезал какой-то дорожный хулиган, будто подслушал девичьи счастливые мысли. Но Лена лишь хмыкнула в ответ на автомобильную шалость. Она берегла свои силы. Ей еще предстояло разобраться с отчетом. Вчера она сделала все, чтобы не уронить в грязь свою деловую репутацию. За короткое время она проделала недельный объем работы. Ее подгонял азарт, Истомина спасала собственное имя. И заодно выручала бренд корпорации. Двойная работа, тройной выигрыш. От злого шантажа могла пострадать репутация фирмы. Владелец корпорации оценит усилия, Лена это знала наверняка. Истомина еще вчера перед сном знала, что Анжелика своей подлостью подарила ей шанс. Главный экономист стремилась погубить карьеру Истоминой, а получилось иначе, совсем не так, как задумывалось, Лена в служебном конфликте нашла жемчужное зерно. Но сны смешали карты, в ночном кошмаре переплелись тайные желания, те самые, о которых не хотелось размышлять днем. Но они догнали, пришли, помешали спать. Больше этого не повторится. Истомина заставит себя выкинуть из головы всякую ерунду. Олег был давно. Александр переживает глухое горе. А Костя, тот вообще оказался ненароком женат. Стоило ли из-за этих людей портить себе жизнь? Не стоило, они чужие. Лена вышла из машины и медленно направилась в здание. На ступеньках никого не было. Стоянка пустовала. Еще слишком рано для проявления трудового рвения. Сотрудники корпорации активно пережидают время в пробках. А Лена Истомина уже шла и знала, что преодолеет любое препятствие.
