– Это мсье Пуаро, Эллис? Скажи, чтобы он сел. Я только
наброшу на себя какие-нибудь лохмотья.
Лохмотьями оказалось прозрачное неглиже, открывавшее больше,
чем скрывало. Выйдя к нам, Сильвия нетерпеливо спросила:
– Ну?
– Все в порядке, мадам.
– То есть... как?
– Лорд Эджвер ничего не имеет против развода.
– Что?
Либо ее изумление было искренним, либо она в самом деле была
замечательной актрисой.
– Мсье Пуаро! Вы это сделали! С первого раза! Да вы гений!
Но как, как вам это удалось?
– Мадам, я не могу принимать незаслуженные комплименты.
Полгода назад ваш муж написал вам, что решил согласиться с вашим требованием.
– О чем вы говорите? Написал мне? Куда?
– Насколько я понимаю, вы в то время находились в Голливуде.
– Но я не получала никакого письма! Должно быть, оно
затерялось где-то. О господи, а я все эти месяцы голову себе ломала, чуть с ума
не сошла!
– Лорд Эджвер полагает, что вы хотите выйти замуж за актера.
– Правильно. Так я ему написала. – Она улыбнулась, как
довольный ребенок, но тут же встревоженно спросила: – Вы ведь не сказали ему
про герцога?
– Нет-нет, успокойтесь. Я человек осмотрительный. Это было
бы ни к чему, правда?
– Конечно! Мой муж ужасно мелочный. Если бы он узнал, что я
выхожу за Мертона, он бы решил, что это для меня слишком жирно, и наверняка
постарался бы все испортить. Актер – другое дело. И все равно я удивлена.
Очень. А ты, Эллис?
Пока Сильвия разговаривала с Пуаро, ее горничная то исчезала
в спальне, то вновь появлялась, собирая разбросанную по стульям одежду. Я
думал, что она не прислушивается к беседе, но оказалось, она совершенно в курсе
событий.
– Я тоже, миледи. Похоже, лорд Эджвер сильно переменился с
тех пор, как мы его знали, – презрительно сказала горничная.
– Похоже, что да.
– Вы не можете понять этой перемены? Она удивляет вас?
– Да, конечно. Но, по крайней мере, мне теперь не надо
волноваться. Какая разница, почему он передумал, если он наконец-то передумал?
– Это может не интересовать вас, мадам, но интересует меня.
Сильвия не обратила на слова Пуаро никакого внимания.
– Главное, я теперь свободна!
– Еще нет, мадам.
Она нетерпеливо взглянула на него.
– Ну, буду свободна. Какая разница?
Но Пуаро, судя по выражению его лица полагал, что разница
есть.
– Герцог сейчас в Париже, – сказала Сильвия. – Я должна
немедленно дать ему телеграмму. Представляю, что будет с его мамашей!
Пуаро встал.
– Рад, мадам, что все получилось, как вы хотели.
– До свидания, мсье Пуаро, и огромное вам спасибо.
– Я ничего не сделал.
– А кто принес мне хорошие вести? Я ужасно вам благодарна.
Правда.
– Вот так! – сказал мне Пуаро, когда мы вышли из номера. –
Никого не видит, кроме себя. Ей даже не любопытно, почему письмо лорда Эджвера
до нее не дошло! Вы сами видели, Гастингс, как у нее развито деловое чутье. Но
интеллекта – ноль! Что ж, господь бог не дает всего разом.
– Разве что Эркюлю Пуаро... – ввернул я.
– Веселитесь, мой друг, веселитесь, – невозмутимо отозвался
Пуаро, – а я, пока мы будем идти по набережной, приведу в порядок свои мысли.
Я скромно молчал, предоставив оракулу возможность заговорить
первым.
– Это письмо, – вновь начал он, когда мы прошли вдоль реки
некоторое расстояние, – оно меня интригует. У этой проблемы есть четыре
разгадки, мой друг.
– Четыре?
– Да. Первая: письмо пропало на почте. Это в самом деле
случается. Но нечасто. Совсем нечасто! Если бы на нем был неверный адрес, оно
бы уже давно вернулось к лорду Эджверу. Нет, я не склонен верить такой
разгадке, хотя и она может быть верной.
Разгадка вторая. Наша красавица лжет, утверждая, что не
получила письма. Это вполне вероятно. Она, если ей выгодно, может сказать что
угодно, любую ложь – и абсолютно искренне. Но я не понимаю, Гастингс: какую
выгоду она преследует в данном случае? Если она знала, что он согласен с ней
развестись, зачем было посылать к нему меня? Это нелогично!
Разгадка третья. Лжет лорд Эджвер. А если кто-то из них
лжет, то скорее он, чем она. Но я не вижу смысла и в этой лжи. Зачем
придумывать письмо, якобы посланное полгода назад? Почему бы просто-напросто не
отвергнуть мое предложение? Нет, я склонен думать, что он действительно писал
ей, – хотя почему он вдруг так переменился, я понять не могу.
Таким образом, мы приходим к разгадке четвертой: кто-то
похитил письмо. И тут, Гастингс, перед нами открывается область очень
интересных предположений, потому что письмо могло быть похищено как в Англии,
так и в Америке.
Похититель явно не хотел расторжения этого брака, Гастингс.
Я бы многое дал, чтобы узнать, что за всей этой историей кроется. А за ней
что-то кроется – готов поклясться.
Он помолчал и медленно добавил:
– Что-то, о чем я еще почти не имею представления.
Глава 5
Убийство
Следующим днем было тридцатое июня.
Ровно в половине десятого утра нам передали, что инспектор
Джепп ждет нас внизу.
– Ah, се bon Japp
[15]
, – сказал Пуаро. – Интересно, что ему
понадобилось в такую рань?
– Ему нужна помощь, – раздраженно ответил я. – Он запутался
в каком-нибудь деле и прибежал к вам.
Я не разделяю снисходительности Пуаро к Джеппу. И не потому
даже, что мне неприятна бесцеремонность, с которой он эксплуатирует мозг Пуаро,
– в конце концов, Пуаро любит умственную работу, и Джепп ему в какой-то мере
льстит. Меня возмущает лицемерие Джеппа, делающего вид, что ему от Пуаро ничего
не надо. Я люблю в людях прямоту. Когда я высказал все это Пуаро, он
рассмеялся.
– Вы из породы бульдогов, Гастингс! Помните, Джеппу нужно
заботиться о своей репутации, вот он и сохраняет хорошую мину. Это так естественно.
