– Перед нами молодая женщина, которая хочет, как вы сказали,
избавиться от своего мужа. Этот пункт у меня возражений не вызывает. Она и мне
откровенно заявила то же самое. Et bien
[19]
, какие же шаги она предпринимает?
Она несколько раз громко и внятно, в присутствии свидетелей, повторяет, что
хочет его убить. Затем в один прекрасный вечер она отправляется к нему домой,
говорит дворецкому, кто она, закалывает мужа и возвращается домой. Как это
назвать, друг мой? Есть в этом хоть капля здравого смысла?
– Да, она поступила довольно глупо.
– Глупо? Да это полный идиотизм!
– Ну, – сказал Джепп, поднимаясь, – полиции только лучше,
когда преступник теряет голову. Мне пора в «Савой».
– Вы позволите мне сопровождать вас?
Джепп не возражал, и мы отправились в отель вместе. Брайан
Мартин расстался с нами неохотно. Он нервничал, был чрезвычайно возбужден и
настойчиво просил сообщать ему, как будут развиваться события.
– Нервный малый, – охарактеризовал его Джепп.
Пуаро согласился.
В вестибюле «Савоя» мы столкнулись с мужчиной, на котором
было написано, что он адвокат. Вместе мы поднялись наверх к номеру Сильвии
Уилкинсон.
– Что? – лаконично спросил Джепп у одного из своих людей.
– Она потребовала дать ей телефон.
– Куда звонила? – быстро спросил Джепп.
– К Джею. Заказывала траур.
Джепп тихонько выругался, и мы вошли в номер.
Овдовевшая леди Эджвер мерила перед зеркалом шляпки. На ней
было что-то газовое, черно-белое, и она приветствовала нас ослепительной улыбкой.
– Мсье Пуаро, как мило, что вы тоже пришли. Мистер Моксон, –
это адвокату, – как хорошо, что вы здесь. Садитесь рядом со мной и говорите, на
какие вопросы я обязана отвечать. Вот этот человек считает, что я сегодня утром
была у Джорджа и убила его.
– Вчера вечером, мадам, – сказал Джепп.
– Вы сказали, что сегодня в десять часов.
– Мадам, когда я беседовал с вами сегодня, было только
девять.
Сильвия широко открыла глаза.
– Надо же! – изумленно произнесла она. – Разбудить меня так
рано, можно сказать, на рассвете!
– Одну минуту, инспектор, – тягучим адвокатским голосом
сказал мистер Моксон, – когда все-таки произошло это... э-э... трагическое...
непоправимое... событие?
– Вчера, около десяти часов вечера, сэр.
– Ну, тогда все в порядке, – вмешалась Сильвия. – Я была в
гостях... ой! – Она прикрыла ладонью рот. – Может, мне не надо было этого
говорить?
И она робко посмотрела на адвоката.
– Если вчера в десять часов вечера вы находились... э-э... в
гостях, леди Эджвер, то я... э-э... не вижу препятствий к тому, чтобы вы
объявили об этом инспектору... нет, не вижу...
– Правильно, – сказал Джепп. – Я и просил вас всего-навсего
рассказать, где вы были вчера вечером.
– Ничего подобного. Вы спрашивали что-то про десять часов. И
вообще, меня так поразило это известие!.. Я тут же потеряла сознание, мистер
Моксон.
– Где вы были в гостях, леди Эджвер?
– В Чизвике, у сэра Монтегю Корнера.
– Когда вы туда отправились?
– Ужин был назначен на половину девятого.
– Значит, вы уехали туда...
– Около восьми. Но сначала я заехала на минутку в гостиницу
«Пиккадилли Палас», чтобы попрощаться с приятельницей из Америки, которая туда
возвращается, – с миссис Ван Дузен. В Чизвик я приехала без пятнадцати девять.
– Когда вы оттуда уехали?
– Примерно в половине двенадцатого.
– Вы поехали прямо сюда?
– Да.
– На такси?
– Нет, в своей машине. Я взяла ее напрокат в агентстве
Даймлера.
– Во время обеда вы куда-нибудь выходили?
– М-м... я...
– Значит, выходили?
Он был похож на терьера, преследующего крысу.
– Не понимаю, что вы имеете в виду. Во время обеда меня
позвали к телефону.
– Кто вам звонил?
– По-моему, меня разыграли. Какой-то голос спросил: «Это
леди Эджвер?» Я ответила: «Да». И тогда там засмеялись и повесили трубку.
– Вы выходили из дому, чтобы поговорить по телефону?
Глаза Сильвии расширились от удивления.
– Конечно, нет.
– Как долго вас не было за столом?
– Минуты полторы.
Из Джеппа как будто выпустили воздух. Я был убежден, что он
не поверил ни единому ее слову, но у него не было ничего, что опровергало бы
или подтверждало сказанное ею.
Холодно попрощавшись, он удалился.
Мы тоже поднялись, но она обратилась к Пуаро:
– Мсье Пуаро, я хочу вас кое о чем попросить.
– К вашим услугам, мадам.
– Пошлите от меня телеграмму герцогу в Париж. Он остановился
в «Крийоне». Надо известить его! Я не хотела бы посылать телеграмму сама. Я
сейчас должна быть безутешной вдовой – неделю, а то и две, наверное.
– Давать телеграмму нет необходимости, мадам, – сказал
Пуаро. – Завтра он все прочтет в газетах.
– Ну какая же вы умница! Конечно! Не надо телеграммы. Раз
все так замечательно устроилось, я должна вести себя очень осторожно. Как
настоящая вдова, с достоинством, понимаете? Это я смогу. Еще я хотела послать
венок из орхидей. Они, по-моему, самые дорогие. Наверное, я должна буду
присутствовать на похоронах, как вы думаете?
– Сначала вам придется присутствовать на дознании, мадам.
– Да, действительно. – Она ненадолго задумалась. – Мне
ужасно не нравится этот... из Скотленд-Ярда. Как он меня напугал! Мсье Пуаро...
– Да?
– Похоже, мне сильно повезло, что я передумала и все-таки
поехала в Чизвик.
Пуаро, направившийся было к двери, резко обернулся.
– Что вы сказали, мадам? Вы передумали?
