– Но каким образом он заставил ее выпить веронал? И когда?
– Некоторое время дверь в квартиру была незаперта – помните,
когда служанка выходила на почту? Хотя такое объяснение меня не удовлетворяет.
Слишком многое зависело бы тогда от случая. Однако пора за работу. У нас есть
еще два ключа.
– Какие?
– Первый – это телефонный звонок по номеру «Виктория». Мне
кажется вполне вероятным, что Карлотта Адамс, вернувшись домой, захотела
сообщить о своем успехе. С другой стороны, непонятно, где она находилась между
началом одиннадцатого и полуночью. Возможно, встречалась в это время с
инициатором розыгрыша. В таком случае она могла звонить просто кому-нибудь из
друзей.
– А второй ключ?
– О! На него я рассчитываю больше. Письмо, Гастингс! Письмо
к сестре. Я надеюсь – всего лишь надеюсь, – что в нем она черным по белому
описала все, как есть. Это не значит, что она нарушила обещание молчать, – ведь
сестра прочтет письмо не раньше чем через неделю, да и в другой стране.
– Если бы вы оказались правы!
– Не будем обольщаться надеждами, Гастингс. У нас есть шанс
– и только. Теперь нам надо всерьез взяться за другой конец.
– Что вы подразумеваете под другим концом?
– Проверку всех, кто хоть мало-мальски заинтересован в
смерти лорда Эджвера.
Я пожал плечами.
– Кроме племянника и жены...
– И человека, за которого жена собралась замуж, – добавил
Пуаро.
– Вы имеете в виду герцога? Он в Париже.
– Разумеется. Но вы не можете отрицать, что он – лицо
заинтересованное. Кроме того, есть еще дворецкий, слуги... У них могли быть
свои счеты с хозяином. И все же я считаю, что прежде всего нам нужно еще раз
переговорить с мадемуазель Сильвией Уилкинсон. Она не так уж глупа, и у нее
бывают интересные идеи.
Мы снова отправились в «Савой». Окруженная коробками, горами
папиросной бумаги и роскошными черными одеяниями, свисавшими со спинок всех
имевшихся в комнате стульев, Сильвия серьезно и отрешенно мерила перед зеркалом
очередную черную шляпку.
– О, мсье Пуаро! Пожалуйста, садитесь. Если, конечно,
найдете куда. Эллис, помоги!
– Мадам, вы прелестно выглядите.
Сильвия серьезно взглянула на него.
– Я не хотела бы казаться лицемеркой, мсье Пуаро, но
все-таки следует соблюдать приличия, как вы думаете? То есть я хочу сказать,
что осторожность не помешает. О, кстати! Я получила дивную телеграмму от
герцога.
– Из Парижа?
– Да, из Парижа. Очень сдержанную, конечно, ничего, кроме
соболезнований, но между строк многое угадывается.
– Желаю счастья, мадам.
– Мсье Пуаро! – Она сжала руки, и голос ее дрогнул. Мне
показалось, что я вижу ангела, дарящего нас неземным откровением. – Я много
думала. Это ведь самое настоящее чудо! Все мои беды кончились. Никакой волокиты
с разводом! Никаких хлопот! Мой путь свободен! Мне просто молиться хочется.
Я боялся вздохнуть. Пуаро смотрел на нее, слегка наклонив к
плечу голову. Она была абсолютно серьезна.
– Значит, вы это видите в таком свете, мадам?
– Все произошло, как я хотела, – продолжала Сильвия
восторженным шепотом, – сколько раз я думала: вот бы Эджвер умер! И пожалуйста
– он умер. Как будто на небе меня услышали!
Пуаро прокашлялся.
– Боюсь, я воспринимаю это иначе, мадам. Вашего мужа кто-то
убил.
Она кивнула.
– Ну да, конечно.
– А вам не приходило в голову задуматься над тем, кто это
сделал?
Она смотрела на Пуаро во все глаза.
– Разве это имеет значение? То есть... какое это ко мне
имеет отношение? Мы с герцогом сможем пожениться не позже чем через полгода.
Пуаро сдержался, но с трудом.
– Да, мадам, разумеется. Но если оставить это в стороне, вам
не приходило в голову спросить себя, кто убил вашего мужа?
– Нет. – Видно было, что она искренне удивлена.
– Вас это не интересует?
– Честно говоря, не очень, – призналась она. – Думаю, что
полиция разберется. Она в таких делах знает толк.
– Говорят, что да. Я, кстати, тоже собираюсь в этом
разобраться.
– Вы? Как забавно!
– Почему забавно?
– Ну, не знаю...
Она перевела взгляд на спинку стула позади Пуаро, протянула
руку, набросила на себя атласный жакет и повернулась к зеркалу.
– Вы ничего не имеете против? – спросил Пуаро, и глаза его
засветились.
– Я? Конечно, нет, мсье Пуаро. Вы такой умный. Я вам желаю
удачи.
– Мадам, мне хотелось бы услышать не только ваши пожелания.
Мне хотелось бы услышать ваше мнение.
– Мнение? – рассеянно переспросила Сильвия, поворачиваясь к
зеркалу в профиль. – О чем?
– Кто, по-вашему, убил лорда Эджвера?
Сильвия повела плечами и взяла со стула ручное зеркало.
– Понятия не имею!
– Мадам! – оглушительно рявкнул Пуаро. – Как вы думаете, кто
убил вашего мужа?
На сей раз он добился своего. Сильвия озадаченно посмотрела
на него и сказала:
– Адела, наверное.
– Кто такая Адела?
Но она уже отключилась.
– Эллис, присборь-ка вот тут, на правом плече. Что, мсье
Пуаро? Адела – это его дочь. Нет, Эллис, на правом плече. Теперь лучше. О, мсье
Пуаро, вам пора идти? Я вам ужасно за все благодарна. Я имею в виду развод,
хотя он в конце концов оказался не нужен. Я всегда буду помнить – вы были
просто великолепны!
Впоследствии я видел Сильвию Уилкинсон всего дважды. Один
раз – на сцене, и один раз – напротив за обеденным столом. Но, вспоминая о ней,
я всегда вижу ее перед зеркалом, полностью поглощенную шляпками и платьями, и
слышу, как она рассеянно бросает слова, определившие все последующие действия
Пуаро. Какое упоение собой, какое блаженное самолюбование!
– Epatant
[24]
, – с уважением произнес Пуаро, когда мы вновь
очутились на Стрэнд.
