– Comment?
[60]
Что?
...
– И тем не менее я оказался прав. Да, деталь, как вы
выразились.
...
– Нет, я по-прежнему так считаю. И прошу вас справиться еще
в ресторанах неподалеку от Риджентгейт, Юстона, Тоттенхем Корт-роуд и,
наверное, Оксфорд-стрит.
...
– Да, мужчина и женщина. И еще в районе Стрэнд, около
полуночи. Comment? Что?
...
– Конечно я знаю, что капитан Марш был с Дортхаймерами. Но
на свете, кроме капитана Марша, есть и другие люди.
...
– Говорить, что я упрям как баран... неприлично. Tout de
meme
[61]
, помогите мне в этом, прошу вас.
Он положил трубку.
– Ну что? – нетерпеливо спросил я.
– Золотая шкатулка действительно была куплена в Париже,
Гастингс, в известном магазине, который специализируется на такого рода вещах.
Магазин получил письменный заказ от некой леди Акерли – письмо было подписано
«Констанс Акерли». Естественно, такой дамы не существует в природе. Письмо было
получено магазином за два дня до убийства. «Леди Акерли» просила выложить из
рубинов ее инициалы и сделать надпись. Заказ надлежало выполнить срочно, за ним
должны были заехать на следующий день. То есть накануне убийства.
– И его забрали?
– Да, и заплатили наличными.
– Кто приезжал за ним? – возбужденно спросил я, чувствуя,
что мы близки к разгадке.
– Женщина, Гастингс.
– Женщина? – удивленно переспросил я.
– Да! Женщина – маленького роста, пожилая и в пенсне. Мы
посмотрели друг на друга в полном недоумении.
Глава 25
Обед
Насколько я помню, мы обедали с Уилдбернами в отеле
«Кларидж» на следующий день.
И Пуаро, и я отправились туда без всякой охоты. Это было уже
шестое приглашение, которые мы получили от миссис Уилдберн, настойчивой и
любящей знаменитостей дамы. Невозмутимо снося отказы, она в конце концов
предложила нам на выбор такое количество дней и часов, что мы вынуждены были
капитулировать и решили, что чем скорее мы пройдем через это испытание, тем
лучше.
После получения вестей из Парижа Пуаро сделался очень
замкнутым и на все мои вопросы отвечал одно и то же:
– Здесь есть что-то, чего я не понимаю.
И несколько раз я слышал, как он тихонько бормотал:
– Пенсне. Пенсне в Париже. Пенсне в сумочке Карлотты Адамс.
В каком-то смысле я даже был рад, что мы приняли приглашение миссис Уилдберн. Я
надеялся, что Пуаро немного развлечется.
Среди приглашенных был Дональд Росс, радостно нас
приветствовавший. Мы оказались с ним рядом за столом, поскольку дам оказалось
меньше, чем мужчин.
Напротив нас сидела Сильвия Уилкинсон, а слева от нее – и
справа от миссис Уилдберн – молодой герцог Мертонский.
Мне почудилось (возможно, я ошибался), что ему было немного
не по себе. Вряд ли ему, с его консервативными, я бы даже сказал – реакционными
взглядами, пришлась по вкусу компания, в которой он оказался. По прихоти судьбы
ему довелось жить в наши дни, а не в Средние века, и его страсть к
суперсовременной Сильвии Уилкинсон казалась одной из тех анахроничных шуток,
которые природа любит играть с людьми.
Глядя на прелестную Сильвию и слушая ее изумительный,
хрипловатый голос, придававший очарование самым банальным высказываниям, я
этому не удивлялся. Но со временем можно привыкнуть и к изумительной красоте, и
к чарующему голосу! У меня мелькнула мысль, что, возможно, уже сейчас луч
здравого смысла пробивается через пелену его всепоглощающей любви. Это пришло мне
в голову после маленького инцидента, если не сказать – унизительного gaffe
[62]
,
допущенного Сильвией.
Кто-то (не помню кто), рассказывая о вышедшей недавно в
Париже книге модной поэтессы, заметил, что «от нее веет ароматом Сафо», и это
привлекло внимание Сильвии. «Что там в Париже? – тут же переспросила она. –
«Сафо»? Не понимаю, почему все сходят с ума от этих духов? Мне кажется, что у
них слишком резкий запах».
Как это иногда бывает во время общего разговора, именно в
эту минуту все смолкли, и слова Сильвии прозвучали в полной тишине. Дональд
Росс поперхнулся. Миссис Уилдберн громко заговорила о русской опере, и сидевшие
рядом поспешно подхватили эту тему. Одна только Сильвия безмятежно поглядывала
вокруг, совершенно не подозревая, что сказала глупость.
Тогда-то я и обратил внимание на герцога. Он стиснул зубы,
покраснел и даже как будто немного отодвинулся от Сильвии. Не исключено, что в
этот момент он впервые понял, что жениться на Сильвии Уилкинсон значит быть
готовым к неприятным сюрпризам.
Я тоже обратился к своей соседке слева и задал первый
пришедший мне в голову вопрос: «Кто эта забавная женщина в красном на
противоположном конце стола?» На что моя соседка ответила, что это ее сестра.
Пробормотав извинения, я повернулся к Россу и заговорил с ним, но он отвечал в
основном междометиями.
Отвергнутый с обеих сторон, я в отчаянии обвел стол глазами
и вдруг заметил Брайана Мартина. Он, наверное, пришел позже других, поскольку,
когда мы садились обедать, его не было. Теперь он оживленно беседовал с
какой-то хорошенькой блондинкой.
Я давно не видел его вблизи и был поражен происшедшей с ним
переменой к лучшему. Его лицо разгладилось, он помолодел на несколько лет и
выглядел спокойным и отдохнувшим. У него, казалось, было отличное настроение,
он весело смеялся, рассказывая что-то своей визави.
Однако наблюдать за ним долго я не смог, поскольку моя
грузная соседка меня простила и благосклонно позволила мне выслушать длинный
монолог о том, какой прелестный благотворительный концерт она организовала для
«бедных деток».
Пуаро ушел раньше других, так как у него была назначена
встреча. Он расследовал загадочное исчезновение ботинок бельгийского посла и
должен был прибыть в посольство в половине третьего. Прощаться с миссис
Уилдберн он предоставил мне, и я долго ждал своей очереди, поскольку все
устремилось к ней одновременно с возгласом «Дорогая!», и в этот момент кто-то
тронул меня за плечо.
Это был Дональд Росс.
– Разве мсье Пуаро уже ушел? А я-то хотел с ним поговорить.
