– Я говорил вам, какая она! – закричал Брайан Мартин. – Я
предупреждал вас! Я знал, что она задумала его убить, я это чувствовал! И я
боялся, что ей это сойдет с рук. Она умная! Она хитрая, умная дура! Да, я
хотел, чтобы ее поймали! Я хотел, чтобы ее повесили!
Его лицо побагровело, дыхание осеклось.
– Ну-ну-ну, – сказала, взяв его за руку, Мэри Драйвер. У нее
был голос няни, успокаивающей ребенка.
– А как насчет шкатулки с инициалом Д. и прочим? – спросил
Джепп.
– Она заказала ее письмом и послала за ней в Париж свою
горничную Эллис. Разумеется, Эллис всего лишь забрала шкатулку и расплатилась.
Что внутри, она не знала. Кроме того, леди Эджвер позаимствовала у Эллис ее
пенсне, которое помогло ей изменить внешность. Она случайно оставила его в
сумочке Карлотты Адамс – это была ее единственная ошибка.
И все это я понял, когда переходил дорогу. Конечно, я
остановился! Водитель автобуса был крайне невежлив, ну да бог с ним. Эллис!
Пенсне Эллис! Эллис, забирающая шкатулку из магазина! Эллис, а следовательно,
Сильвия Уилкинсон. Возможно, она позаимствовала у Эллис не только пенсне, но и
еще кое-что...
– Что именно?
– Педикюрный ножичек для срезания мозолей...
Я поежился.
Новую томительную паузу прервал Джепп.
– Мсье Пуаро, это правда?– спросил он с надеждой в голосе.
– Правда.
Затем голос подал Брайан Мартин, и в этих словах, по моему
мнению, отразился он весь.
– Послушайте, – брюзгливо произнес он, – но при чем здесь я?
Меня-то вы зачем сюда вызвали? Чтобы испугать до смерти?
– Чтобы наказать вас за дерзость, мсье, – холодно ответил
Пуаро. – Как вы посмели затевать глупые игры с Эркюлем Пуаро?!
И тут раздался смех. Мэри Драйвер хохотала от души.
– Так тебе и надо, Брайан! – сказала она, отсмеявшись, и
повернулась к моему другу. – Не могу выразить, до чего я рада, что это не Ронни
Марш! Он мне всегда нравился. И я счастлива – да, счастлива, что вы нашли человека,
который ответит за смерть Карлотты! Что же касается Брайана, то... видите ли,
мсье Пуаро, я собираюсь за него замуж. И если он надеется, что сможет жениться
и разводиться каждые два-три года, как это принято в Голливуде, то совершает
самую большую ошибку в своей жизни. Он женится на мне раз и навсегда.
Пуаро взглянул на ее решительно вскинутый подбородок, на
пламенеющие волосы и вздохнул.
– Не удивлюсь, если все будет так, как вы сказали,
мадемуазель. Я уже говорил, вы способны на многое. Даже на то, чтобы приручить
кинозвезду.
Глава 31
Человеческий документ
Через день или два после описываемых событий мне пришлось
срочно выехать в Аргентину, поэтому о суде над Сильвией Уилкинсон и о
вынесенном ей смертном приговоре я узнал из газет. К моему удивлению, она вовсе
не пыталась защищаться и сникла, как только ей предъявили обвинение, основанное
на выводах Пуаро. Пока она могла гордиться своей хитростью и играть избранную
роль, она не теряла хладнокровия, но когда ее разоблачили, она испугалась как
ребенок, и тут уже было не до игры. На первом же допросе она призналась во
всем.
Как я уже говорил, в последний раз я видел ее на обеде у
миссис Уилдберн. Но когда я вспоминаю о ней, то всегда вижу, как она примеряет
траур перед зеркалом в «Савое» с серьезным, отрешенным лицом. Я уверен, что в
тот момент она не играла, а вела себя абсолютно естественно. Ее план удался, и
ей больше не о чем было беспокоиться. Кроме того, я уверен, что ни одну из трех
своих жертв ей не было жаль.
В заключение привожу здесь документ, который она
распорядилась передать Пуаро после ее смерти. Он как нельзя лучше характеризует
эту очаровательную, но совершенно бессовестную женщину.
«Дорогой мсье Пуаро! Я долго думала и решила написать вам,
потому что знаю, что вы иногда пишете рассказы о делах, которые расследуете.
Наверное, у вас никогда не было документа, написанного героем вашего рассказа.
К тому же я хочу, чтобы как можно больше людей знало, как я это сделала. Я до
сих пор считаю, что придумала все очень хорошо. Если бы не вы, все получилось
бы, как я хотела. Я, конечно, сердита на вас, но вы ведь тоже старались, как и
я, так что тут ничего не поделаешь. Надеюсь, что вы покажете это письмо
всем-всем! Обещаете? Я хочу, чтобы меня помнили. Если говорить откровенно, без
притворства, то таких, как я, больше нет. Тут все так считают.
Все началось в Америке, когда я познакомилась с Мертоном. Я
сразу поняла, что он женится на мне, только если я буду вдовой. К сожалению, у
него какое-то допотопное отношение к разводу. Я пыталась его переубедить, но у
меня это не получилось, к тому же я боялась особенно на него давить, он ведь со
странностями.
Скоро мне стало ясно, что моему мужу надо умереть, но я не
знала, как это устроить. В Штатах с этим намного легче, но он-то жил здесь!
Чего я только не придумывала, но все было не то! И как раз тогда я пошла
смотреть выступление Карлотты Адамс. У меня сразу возникла эта идея. С ее
помощью я могла получить алиби! В тот же вечер я познакомилась и с вами и
подумала, что было бы очень здорово послать вас к Эджверу насчет развода. Я
нарочно говорила, что убью его, потому что давно заметила: когда человек
говорит правду, но уж как-нибудь очень по-глупому, никто ему не верит. Я это
часто проделывала, когда подписывала контракты. Да и вообще казаться глупее,
чем ты есть на самом деле, довольно выгодно. Когда мы встретились с Карлоттой
Адамс во второй раз, я предложила ей разыграть моих друзей, и она сразу
согласилась. Я сказала, что, если она пойдет вместо меня в гости и никто ничего
не заметит, я заплачу ей десять тысяч долларов. Она была в восторге и даже
подкинула мне несколько идей – например, что нам лучше поменяться платьями. Но
мы не могли сделать это у меня в номере из-за Эллис, а у нее дома – из-за ее
горничной. Она, конечно, не понимала почему, а объяснить я ей не могла, поэтому
просто сказала «нет». Наверное, она считала, что это глупо с моей стороны, но
согласилась, и мы договорились снять номер в «Пиккадилли Палас». Я взяла у
Эллис ее пенсне.
Конечно, я очень быстро поняла, что от нее тоже нужно будет
избавиться. С одной стороны, мне было ее жаль, но с другой стороны, эти ее
«имитации» были слишком дерзкими. Если бы «моя» мне не была нужна, я была бы ею
очень недовольна. Веронал у меня был, потому что я его иногда принимала, так
что с этим проблем не возникло. К тому же мне в голову пришла очень интересная
мысль. Я решила, что будет лучше, если все будут думать, что она пила веронал
все время. Здорово, правда? На следующий день я обедала в «Ритце» и на их
бумаге написала письмо в парижский магазин, где мне делали как-то золотую
шкатулку, и заказала такую же с инициалами Карлотты Адамс и надписью. Я
подумала, что если поставить какой-нибудь инициал и написать, например, «Париж,
ноябрь», то это всех еще больше запутает. Эллис съездила в Париж и забрала
шкатулку. Зачем мне эта вещица, она, конечно, не знала.
