– Но ведь это займет массу времени. Почему вы так
осторожничаете, мистер Мейсон?
– Не забывайте, я адвокат, а в настоящий момент имею дело с
незнакомкой. В подобных обстоятельствах не существует такого понятия, как
«слишком».
– Ну ладно, раз вы хотите удостовериться, приезжайте ко мне
в мотель. Я только что из душа и не могу выйти на улицу. Но приведу себя в
порядок к тому времени, как вы здесь появитесь.
– Хорошо, через полчаса я буду в мотеле.
– Жду. Скажите, не было никаких осложнений с получением
денег?
– Все объясню, когда увижу вас. Если вы та женщина, которая
была в моей конторе, вам не о чем беспокоиться.
– Мистер Мейсон, я рада и чрезвычайно благодарна вам. Я так
боялась, я… значит, вы едете?
– Да, сейчас буду.
– Один?
– Нет, со своей секретаршей. Она будет свидетелем. Повторяю,
я должен быть очень осторожен.
– Ну, хорошо, – сказала она, непринужденно рассмеявшись. –
Делайте, как считаете нужным, я вас за это не виню.
– Итак, через тридцать минут, – повторил Мейсон, вешая
трубку.
Ровно через двадцать девять минут адвокат уже стоял у входа
в мотель. Он припарковался у номера 14, помог Делле выйти из машины. Дверь в
номер была открыта, в дверях стояла девушка, которая называла себя Одри Бикнел.
В домашнем шелковом брючном костюме ярко-розового цвета и цветастом пиджаке
розово-зеленых оттенков, расшитом мелким бисером, который, оттягивая тонкий
шелк, обозначал каждый изгиб ее стройного тела.
– Заходите, заходите! – улыбаясь Делле Стрит, пригласила
она. – Приятно увидеть вас снова, мистер Мейсон. Входите!
Адвокат вынул из машины чемодан и вошел в номер.
– Деньги у вас с собой?
– Да, здесь все четырнадцать тысяч двести пятьдесят
долларов. – Он открыл чемодан, поставил на стол и начал пересчитывать деньги.
– О, я даже не представляла, что это такая большая сумма! –
радостно воскликнула Одри при виде купюр.
Кивнув, Мейсон продолжал молча считать, складывая стопки по
тысячам.
– Ну вот и все. Пишите расписку, что получили от меня все
деньги, что это были все деньги, которые вам причитались в обмен на
поставленное и выигранное пари на скачках, билеты эти были мною погашены и
деньги в целости и сохранности переданы вам.
– Вы хотите получить гонорар из этой суммы, мистер Мейсон?
– Да, конечно. Вначале вы получаете от меня деньги, потом
платите мне мой гонорар.
– Скажите мне, какая это должна быть сумма?
– Я скажу, но ее величина зависит и от того, что вы хотели
бы от меня в связи с делом Родни Бенкса. При этом мне необходимо будет получить
от вас официальное обращение ко мне как к адвокату. Я собираюсь внести залог за
вашего брата, будучи вашим адвокатом, но ни в коем случае не собираюсь быть
также и его адвокатом. По крайней мере, до тех пор, пока не узнаю всех деталей
этого дела.
– Ну что же, трудно не согласиться с вами, мистер Мейсон.
Брат вел себя очень неосмотрительно. Я просто не могу смириться с его
поведением: что-то, безусловно, за этим стоит.
– Хорошо, мисс, давайте закончим хотя бы одно дело.
Подпишите расписку.
Она быстро подписала бумагу, протянутую ей Деллой.
– Теперь следующий этап: вы хотите, чтобы я внес залог за
Родни Бенкса?
– Да, пожалуйста.
– Когда?
– Как только сможете.
– Сумма залога была определена?
– Да, в магистрате. Пять тысяч наличными.
– Вы ведь могли бы, мисс Бенкс, обратиться в фирму, которая
ссужает деньги для залога?
– Да, да, знаю, но они берут очень высокий процент за
услугу, и с этим связан риск, да у меня и нет таких денег.
– Однако нашлись же у вас пять сотен долларов, чтобы
поставить их в дубле на почти безнадежную лошадь? – хитро прищурился Мейсон.
– Она не была безнадежной, ведь она выиграла.
– Ладно, не будем спорить. Победителей не судят!.. За то,
что я забрал на ипподроме ваши деньги, вы заплатите мне триста долларов. Потом
вы дадите пять тысяч на залог для Родни. За внесение залога я возьму с вас еще
сто пятьдесят долларов, внесу его от вашего имени. А это значит, что в
полученной мною расписке также будет стоять ваше имя. Ну а после всего этого
мои обязательства можно будет считать выполненными.
– Да, все так, мистер Мейсон. Вот, возьмите эти деньги. И
очень важно еще одно: чтобы они его выпустили сегодня после полудня.
– Почему?
– Ну… – замялась Ненси, – важно. И все…
– Хорошо, вот вам, мисс, расписка за полученные пять тысяч и
за мой гонорар.
Делла вынула свой блокнот и, быстро выписав расписку,
показала ее Мейсону. Убедившись, что все правильно, он расписался, вырвал
листок из блокнота и протянул молодой женщине.
– После того как я его вытащу оттуда, я должен сразу вам
сообщить об этом?
– Нет. Будет лучше, если между нами больше не будет никаких
контактов. Скажите, мистер Мейсон, кто-нибудь за вами все это время следил?
– Да, следили.
– Но, надеюсь, сюда вы не притащили за собой хвост?
– Мы приняли все меры предосторожности, чтобы этого не
случилось. Вы так спешили, когда я вам позвонил, что я не стал терять времени и
сразу поехал в мотель. Мне кажется, никто за мной не следил.
– Если кто-нибудь узнает, где я… Очень бы этого не хотелось.
– Не говоря уж о том, что теперь у вас на руках такая
большая сумма. Вам стоило бы подумать, как спрятать деньги в каком-нибудь
надежном месте.
– Да, да, понимаю. А вы поспешите, мистер Мейсон, пора
вызволять Родни.
– Немного странно, мисс, я внесу залог, а вы даже не хотите,
чтобы я за это отчитался.
– Нет, не хочу. Простите, но мы с вами покончили все дела. И
спасибо вам за все.
Внезапно она подошла и крепко обняла Мейсона, но так же
быстро отступила назад.
– О’кей, а в следующий раз, когда вы опять будете
располагать достоверной информацией о лошадках с приятно звучащими именами, на
которых можно положиться, дайте мне знать.
Кивком головы Мейсон показал Делле, что они уходят. Женщина,
которая, придя в офис к Мейсону, назвалась Одри Бикнел, стояла в дверях и
наблюдала, как они садились в машину. Она уже не улыбалась, выражение лица у
нее было задумчивое.
