– Ненси, я не собираюсь терять с вами драгоценное время, его
у меня попросту нет. Должен заявить, что в рассказанной вами истории есть
что-то очень фальшивое, как, впрочем, и в ваших доказательствах собственной
невиновности. Предупреждаю вас последний раз, вы недооцениваете полицию.
– Как это – недооцениваю?
– Поверьте, они намного сообразительнее и умнее, чем это вам
представляется. И я достаточно хорошо знаю Трэгга, чтобы точно сказать: он
готовит вам ловушку.
– Какую ловушку?
– Он ждет, что мы вот-вот совершим какой-нибудь опрометчивый
шаг, а этого ему только и надо. Так что вы знаете о сухом льде?
– Очень, очень немного… А что?
– Я не смог как следует рассмотреть этот кусочек пакета,
который Трэгг держал в руках, не понял, что там было написано, но ясно увидел часть
буквы «с» и целиком «е». Трэгг сказал, что кусок оторван от пакета из-под
сухого льда, и я не склонен сомневаться в его словах.
Вдруг Ненси раздраженно произнесла:
– Будь проклят этот лед!
– В чем дело? Объясните! Что с ним связано? Почему при одном
упоминании Трэгга о сухом льде вы чуть не потеряли сознание и с ходу угодили в
ловушку?
– Ну ладно, – с неохотой начала Ненси. – Я расскажу.
– Вот так-то лучше. Значит, вы все-таки имели дело с ним? Со
льдом?
Поколебавшись, она наконец нехотя произнесла:
– Да, имела.
– Зачем же вы его притащили в ванную?
– Я его не приносила.
– Но вы об этом знали?
– Да.
– Вы к нему прикасались?
– Мистер Мейсон! Когда я увидела тело, оно было обложено
льдом; думаю, вокруг него лежало около десяти контейнеров: под пальто, под
ногами, на нем самом…
– Ну и как же вы поступили?
– Я ничего не трогала; я позвонила вам, а потом просто
собрала пустые контейнеры к себе в машину и помчалась, чтобы найти место, где
бы можно было их выбросить. Нашла по дороге дренажную трубу, выбросила все в
нее, потом вернулась в мотель, чтобы дождаться вас там. Когда подъехала, вы
меня уже ждали.
– И опять вы, Ненси, говорите неправду. Вы не собирались
говорить о том, что нашли тело, а хотели, чтобы я сам его обнаружил.
– Да, правда… Так оно и было, но насчет льда я говорю
правду.
– Но что было в этом такого уличающего? Почему вы сразу не
позвонили в полицию? Почему боялись, что они обнаружат труп и контейнеры со
льдом?
– Это сразу бы указало им на меня.
– Каким образом?
– Я… я…
– Ну, давайте, снимите груз с души!..
– Во всем виновато глупое замечание, которое я сделала в
кругу знакомых примерно неделю назад. Разговор зашел об убийстве, и кто-то
рассказал, как полиция определяет время убийства по температуре тела. Вот
тут-то я и заявила, что полицию можно обмануть, понизив температуру с помощью
пакетов со льдом. Если ими обложить убитого на пару часов, тогда, мол, время
определения момента смерти передвинется соответственно на четыре-пять часов
назад.
– Кто же слышал, что вы это говорили?
– Все, кто был рядом тогда, они даже подшучивали надо мной
по этому поводу.
– И все-таки, кто был в той компании?
– Мой брат Родни, Лоррейн, менеджер дома, в котором я живу,
человек по фамилии Холстэд, менеджер фирмы, в которой работает мой брат, ну и
еще несколько их друзей. Мы все вместе выпивали.
– И почему это вас угораздило вдруг заговорить о сухом льде?
– Потому что им пользуются на форелевой ферме, а я иногда
там бываю вместе с Лоррейн и Родни.
– Ваш брат в дружеских отношениях с Лоррейн?
– Да.
– Насколько дружеских?
– Ну, я не спрашивала, не знаю… Думаю, что в довольно
близких.
– Где живет ваш брат?
– У него квартира в одном из домов Локхарда.
– И ключ от квартиры Лоррейн?
– Точно не знаю, но он часто бывает у нее.
– Ну ладно, Ненси, у меня есть для вас новость. Первое, что
делает полиция, расследуя случаи, подобные вашему, – это прочесывает местность;
в частности, ищут и в дренажных канавах. Опыт подсказывает им, что, как
правило, преступник именно там прячет то, что хочет спрятать.
– Боже мой! Не можем ли мы, мистер Мейсон, поехать и
вытащить те контейнеры из канавы?
– Не можем. Это и есть ловушка, в которую мы оба угодим.
Уверен, лейтенант Трэгг уже позвонил в Главное полицейское управление, и уже
посланы люди, которые обыскивают все вокруг – канавы, трубы… Могу поспорить,
что он и отпустил нас, не настаивая на продолжении допроса, потому что был
уверен: мы сами попадем в расставленную им ловушку. Он дал нам веревку и теперь
ждет, когда мы сами наденем себе на шею петлю. Но как бы все плохо ни было, мы
не будем усугублять ситуацию… Поэтому вот что, Ненси. Сейчас я отвезу вас к
вашей машине, и мы двинемся домой. Вы попросите свою подружку Лоррейн
переночевать у вас и быть с вами все это время. Она должна будет отчитаться
передо мной за каждую вашу минуту. Ей придется поклясться, что вы не покидали
свою квартиру ни на миг… Вы поедете в своей машине впереди, а я – сзади. И буду
следить, чтобы никто не повис у вас на хвосте. Если я быстро замигаю фарами,
это будет означать, что за вами следят. Тогда тут же припарковывайтесь к
тротуару, я подъеду, и вы быстро пересядете в мою машину. Я отвезу вас сам и
останусь до приезда Лоррейн.
– А что будет с контейнерами?
– Я еще раз повторяю: если вы вздумаете приложить хоть малейшее
усилие, чтобы достать их, то вляпаетесь в такие неприятности, из которых вас не
смогу вытащить даже я… Кстати, Ненси, что вы думаете насчет платка? Это именно
тот платок, который был на грабителе? Думаете, Марвин Фремон подстроил
ограбление?
– Мистер Мейсон, я просто не знаю, что и подумать. Да, судя
по всему, это мог быть и он.
– Можете вы, Ненси, хоть примерно назвать время, когда вас
ограбили?
– Часа два-три назад. У меня плохое чувство времени, правда,
есть часы, но они вечно встают: я почти всегда забываю их снять, когда лезу под
душ.
– И все-таки, сколько прошло времени с того момента, как вы
вошли в душ и увидели убитого?
Она колебалась.
– Говорите же! Я хочу услышать правду.
– Это было примерно за двадцать минут до того, как вы
приехали, мистер Мейсон.
