– В каком смысле? – спросил Мейсон.
– Ведь он скупщик краденого.
– Откуда вы знаете?
– Я узнал об этом случайно. Фремон покупает и продает
антиквариат, старину, интересуется недвижимостью и вообще всеми видами
сомнительного бизнеса, в котором я не очень-то разбираюсь. Но одно мне ясно:
все это не для глаз публики. Посмотрели бы вы на его контору – трудно
представить более грязное, неряшливое место, все валяется в беспорядке и
громоздится как попало. Единственная современная вещь в этом бардаке – сейф в
офисе и книги, в которых он записывает все свои контракты. Книги содержатся в
образцовом порядке, но, как я теперь понимаю, это на самом деле ничего не
значит и не отражает действительного положения дел.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что его истинная деловая активность никак
не отражена в этих записях. Его основная деятельность зафиксирована в других,
ведущихся самым продуманным образом бухгалтерских книгах.
– А что это за основная деятельность?
– Фремон, по существу, скупщик краденого.
– Что вы имеете в виду?
– Он покупал старинные драгоценности, старомодные оправы, в
которые вставлены настоящие гранаты или поддельные рубины…
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Некоторое время он держал драгоценности в магазине, потом
вставлял в золотую оправу вместо граната большой бриллиант, а гранат исчезал.
– А потом?
– Потом он продавал это кому-нибудь из заинтересованных
людей, кто, в свою очередь, вынимал драгоценный камень из золотой оправы и
вставлял в платину, а потом продавал отдельно новую драгоценность и отдельно –
золотую старинную оправу.
– Как вы обо всем этом узнали?
– Случайно, на прошлой неделе. Ко мне в руки попало
украшение – гранаты в старинной оправе, а когда через пару дней я опять его
увидел, то в нем уже не хватало нескольких камней, и вместо них были вправлены
бриллианты, которые, естественно, делали эту вещь несравненно более дорогой.
– Теперь понятно, – сказал Мейсон.
– Продолжайте, Холстэд, рассказывайте дальше, – сказал Пол
Дрейк.
– Вы сами понимаете, мистер Мейсон, чтобы заниматься
подобного рода делами и при этом никак не отражать это в бухгалтерских книгах,
надо иметь большие суммы наличными.
– У Фремона они были?
– Да, были, но я до прошлой недели этого не знал. Понимаю,
возникает вопрос: что же я делал все это время, будучи бухгалтером? Вот
поэтому-то я и начал свое собственное расследование.
– Расследование чего?
– Поступающей наличности и того, как колеблются ее размеры.
В скрытом в полу сейфе я – опять же случайно – обнаружил двадцать тысяч
долларов, и, что интересно, эта сумма все время менялась, порой уменьшаясь до
шести тысяч двухсот семидесяти пяти долларов в один день и вдруг увеличиваясь
до восемнадцати тысяч. Однажды, в пятницу утром, я нашел там двенадцать тысяч,
а после того, как пришел Фремон, сумма превысила восемнадцать тысяч.
– Что же происходило с этими деньгами?
– Очевидно, часть из них выплачивалась тем, кто приносил
украденные драгоценности, но в принципе их мог получить любой.
– Что вы имеете в виду?
– Родни Бенкс – хороший паренек, – сказал Холстэд, – он
молод, и у него высокомерно-пренебрежительный взгляд, готовность всегда
ввязаться в драку, что так свойственно молодым. Вот Фремон и собирался заявить,
что Бенкс якобы растратил сумму из тех наличных денег, которые мы держим в
обычном сейфе. Тут я мог бы помочь вам, мистер Мейсон. Случайно я узнал, что
одна из купюр в сто долларов, что была в пачке наличности в сейфе в четверг
вечером, утром в пятницу оказалась в тайнике в полу.
– Как вы это обнаружили?
– Дело в том, что я записывал номера всех стодолларовых
купюр с тех пор, как обнаружил этот тайник. Записал и на этот раз.
Мейсон внимательно на него посмотрел.
– Вам придется пойти с нами в полицию и повторить свой
рассказ, – сказал он.
– Я сам собирался пойти в полицию, хотел снять с себя всякие
подозрения, но дело в том, что если эта конкретная купюра была взята из
наличных денег в сейфе и переложена в пачку спрятанных денег, то нет никакой
возможности доказать растрату, и, как вы понимаете, дела по обвинению Родни
Бенкса не существует.
– Минутку, попробую соединиться с полицией, – взглянул
Мейсон на часы.
Пол Дрейк удивленно поднял брови:
– С лейтенантом Трэггом?
Мейсон кивнул.
Дрейк поднял трубку и сказал телефонистке:
– Соедините меня с лейтенантом Трэггом из отдела по
расследованию убийств, если он еще не ушел домой.
– Убийств? – удивленно спросил Холстэд. – Но это дело скорее
должно рассматриваться в отделе по растратам и недостачам…
– Вот вы и ошибаетесь! Это как раз дело об убийстве: Марвин
Фремон найден убитым сегодня вечером в мотеле «Фолей».
– Что? – вскричал Холстэд, вскакивая.
– Ненси Бенкс снимала номер в этом мотеле. А его тело было
найдено в ее номере.
– Это многое объясняет, – в раздумье произнес Холстэд. –
Фремон сказал мне, что часть украденных денег – у Ненси и он вернет их любым
способом. Говорил еще, что она не посмеет пойти в полицию, что бы ни случилось.
– Одну минутку, лейтенант Трэгг! Перри Мейсон хочет
поговорить с вами. – С этими словами Дрейк протянул трубку адвокату.
– Здравствуйте, лейтенант, я не был уверен, что вы еще на
работе.
– Вы же знаете, что мы никогда рано не уходим домой.
– Не могли бы вы еще задержаться, я хочу прислать вам одного
свидетеля.
– Что еще за свидетель?
– Его зовут Ларсен Холстэд, он работал бухгалтером у
Фремона.
– Я искал его. Мы нашли его адрес, и я послал человека,
чтобы пригласить его к нам.
– Сейчас он находится у меня, и я отправлю его к вам на
такси.
– Так он у вас, Мейсон?
– Да.
– Не выпускайте его из виду. И не отправляйте его на такси:
сейчас я пришлю за ним патрульную машину.
– Мы в агентстве Пола Дрейка.
– Об этом я уже догадался, когда мне позвонил Дрейк. Ну а
этот парень, видимо, расскажет мне ту историю, которую вы хотите, чтобы услышала
полиция?
