– Пожалуйста, прочтите вопрос, – с раздражением попросил
Майлз. – Вы увидите, что первоначальная запись вопроса в принципе не отличается
от только что услышанной вами формулировки. Я просто хочу быть уверен, что
свидетель осознал свое положение и тот факт, что ему дарована
неприкосновенность. Думаю, что и суд, и адвокат свидетеля полностью оценили
ситуацию. В прошлом были случаи, когда конституционная гарантия против
самооговора нарушалась. Те, кто отказывался отвечать на вопросы по совету своих
адвокатов, боявшихся вовлечь своего клиента в формальное преступление,
действовали в пределах своих законных прав. Теперь, по новой статье, закон
разрешает окружному прокурору даровать свидетелю неприкосновенность и, таким
образом, избегнуть любой ловушки, которая может быть расставлена несговорчивому
свидетелю.
Судья Майлз хмуро и недовольно посмотрел на Мейсона.
– Ваша честь, – произнес Мейсон с приличной случаю
скромностью, – пусть теперь будет повторно зачитан заданный свидетелю вопрос.
– Итак, где вы взяли эту стодолларовую купюру? – вновь
прозвучал вопрос.
– Вы поняли вопрос? – спросил судья Майлз.
– Да, сэр.
– Отвечайте.
Родни Бенкс посмотрел на Гилмора:
– Я должен отвечать?
– Да, вы должны, так постановил суд. Вы же слышали, вам
пожалована неприкосновенность.
– Я взял эти сто долларов у Марвина Фремона после того, как
убил его.
– Что?! – вскричал Гамильтон Бергер, вскакивая на ноги.
Родни Бенкс как воды в рот набрал.
Джарвис Гилмор самодовольно улыбнулся, слегка поклонившись в
сторону разгневанного окружного прокурора.
– Я попрошу перечитать этот ответ, – заявил Перри Мейсон. –
Я не только хочу убедиться, что он внесен в протокол, но желаю быть уверенным,
что я его правильно понял и что присяжные поняли его так же, как и я.
– Одну минуту! – закричал Гамильтон Бергер. – Я хочу, чтобы
этот ответ был изъят из протокола. Это не ответ!.. Вернее, это неправильный
ответ… Свидетель взял деньги у сестры и теперь себя оговаривает, чтобы дать ей
шанс выкарабкаться.
– Если суд мне позволит, – встал Перри Мейсон, – я бы отнес
это замечание окружного прокурора к разряду поступков, наносящих ущерб
судебному разбирательству. В присутствии присяжных заседателей окружной
прокурор торжественно заявляет о факте, который не доказан.
– Именно так, – раздраженно поддержал это заявление судья. –
Присяжные не должны принимать во внимание это заявление окружного прокурора как
бездоказательное. Случай неправомерного поведения налицо. Я предостерегаю
присяжных заседателей и прошу их не обращать внимания на это заявление.
– Если позволит суд, – продолжал Мейсон, – я попрошу
все-таки перечитать в протоколе ответ свидетеля, чтобы убедиться, что он
занесен туда и я его правильно понял.
– Протестую против повторного чтения! – заявил Гамильтон
Бергер. – Это… этим должна заняться конфликтная комиссия коллегии адвокатов,
только она может принять дисциплинарные меры. Эти адвокаты, явно предвидя, что
я имел в виду, передернули карты таким образом… Это противоречит здравому
смыслу!
– Если я правильно понял, – снова заговорил Мейсон, – то
теперь окружной прокурор возражает против повторного прочтения части судебного
документа?
– Я требую изъятия ответа свидетеля, требую, чтобы это было
сделано до прочтения, – повторил Гамильтон Бергер.
– Создалась абсолютно невозможная ситуация, – заявил судья
Майлз. – Я могу понять окружного прокурора, который был застигнут врасплох
признанием свидетеля. Но, как уже упоминалось на предварительном заседании,
гарантия неприкосновенности предоставлена в печатной форме, точно так же, как в
печатной форме имеется заявление, что свидетелю гарантируется
неприкосновенность при любом совершенном им преступлении, которое может быть
раскрыто в процессе ответа на задаваемый вопрос и в котором свидетель в том или
ином виде принимал участие.
– Если позволит суд, могу я снова ходатайствовать о
повторном чтении вопроса к свидетелю и его ответа?
Судья Майлз бросил взгляд на Мейсона и ухмыляющегося
Джарвиса Гилмора и с раздражением приказал стенографисту:
– Прочтите ответ на вопрос! Нет, прочтите и вопрос, и ответ!
Стенографист прочел вопрос:
– «Послушайте, где вы взяли стодолларовую купюру?»
Потом, перевернув страницу стенографического блокнота,
прочел:
– Ответ был: «Я взял эту стодолларовую купюру у убитого мной
Марвина Фремона… у Марвина Фремона после того, как я его убил».
– Спасибо! И опять перед нами вопрос неправомерного
поведения окружного прокурора и его неправомочных заявлений присяжным
заседателям по поводу фактов, отсутствующих в свидетельских показаниях, – заявил
Мейсон.
– Это уже повторно рассматривается вопрос о неправомерном
поведении, – констатировал судья Майлз. – Я предупреждал окружного прокурора,
что это не совсем обычная процедура, поэтому желательно было, чтобы он держал в
узде свой гнев и вспыльчивость, сохраняя хладнокровие. И снова я не могу не
предостеречь присяжных заседателей и прошу их не обращать внимания ни на какие
заявления обвинения, пока эти заявления не подтверждаются фактами, то есть
свидетельствами. Мистер Мейсон, вы хотите заявить, что в ходе судебного
процесса допущены нарушения закона?
– Нет, ваша честь, я хотел бы просить суд предупредить
окружного прокурора, чтобы он больше не делал подобных заявлений, не
подкрепленных свидетельскими показаниями, и одновременно предостеречь присяжных
заседателей от рассмотрения уже сделанных им заявлений.
Судья Майлз внимательно выслушал предложение Мейсона.
– Может быть, все-таки кем-то будет заявлено, что в ходе
судебного разбирательства допущены нарушения закона? – с надеждой в голосе
произнес Гамильтон Бергер.
– Я думаю, что, раз дело было отдано на рассмотрение суду
присяжных, обвиняемая имеет право на оправдательный вердикт, полученный из рук
тех же присяжных заседателей, – ответил Мейсон.
– Я обвиняю данного свидетеля в даче ложных показаний под
присягой! – взорвался Гамильтон Бергер.
– И вот опять… Если мне позволит суд, то смею заметить, что
мы стали свидетелями неправомерного поведения окружного прокурора,
использующего свое служебное положение, применяющего метод запугивания
свидетеля и дискредитации данных им в суде показаний, – заявил Мейсон.
Судья едва заметно усмехнулся.
– Мне не кажется, – сказал он, – что свидетеля запугивают.
Однако стоит опять напомнить окружному прокурору, что это – уголовный процесс,
что в нем участвуют присяжные заседатели, а возникшая ситуация хотя и
беспрецедентна сама по себе, но является все-таки результатом действий
обвинителя.
