– Только что меня назвали нечестным адвокатом в присутствии
нескольких свидетелей. Это дает мне право на встречный иск против этого
джентльмена, мистера Фремона.
– О чем ты тут толкуешь, какое такое право? Если у кого-то и
есть это право, то именно у меня. Ведь на мои деньги делались ставки! – кричал
Фремон.
– Как я понял, Родни Бенкс – ваш клиент, мистер Мейсон?
– Мой совет: не принимайте вещи как нечто само собой
разумеющееся, – заметил Мейсон.
– Вы хотите сказать, что он не ваш клиент?
– Этого я тоже не сказал.
– Ну вот что, я расследую это дело. Родни Бенкс сейчас
находится в тюрьме по обвинению в растрате. Совершенно очевидно, что он давно
увяз в этой игре на скачках. Вчера он получил свежую информацию о том, что
выиграет Ду Бой, и, я полагаю, обчистил кассу, чтобы сделать очередные ставки.
Но Фремон быстро понял, что происходит, и приехал сюда, на скачки, чтобы его
арестовать.
– Кто его арестовывал?
– Мы не могли сразу найти этого парня, но, узнав, что Ду Бой
выиграл, отправились к кассам и стали его там ждать. И вскоре Бенкс появился у
окна, где делают пятидесятидолларовые ставки. Он предъявил пятидесятидолларовый
билет, и, как только ему стали платить, я вмешался и арестовал его.
– Он сделал какое-нибудь заявление?
– Он все отрицал.
– Вы его обыскали?
– Конечно, я его обыскал. Сначала думал, что у него
пистолет, потом уже, в тюрьме, мы изъяли все, что было в его карманах.
– Билетов при нем не оказалось?
– Только один, тот, что он предъявил, пятидесятидолларовый.
– Вы считали, что у него еще должны быть билеты?
– Мы были в этом абсолютно уверены. Видимо, он их передал
кому-то из своих сообщников.
Мейсон повернулся к Фремону:
– Какова сумма растраты, мистер Фремон?
– Я не знаю.
– Почему же вы не знаете?
– Все как-то смешалось.
– Но как же так могло произойти?
– Не знаю… Все как-то смешалось. Меня просто надули. Я
собираюсь проверить бухгалтерские книги и отчетность. Но одно знаю совершенно
точно: это мои деньги, даже не имеет значения, сколько похищено. Эти пятьсот
долларов взяты у меня из оборота, и они краденые. Они принадлежат мне.
Мейсон с сомнением покачал головой:
– Может быть, Бенкс выиграл достаточно, чтобы покрыть
недостачу, конечно, если предположить, что была недостача. Я имею в виду те
деньги, которые он выиграл на свой пятидесятидолларовый билет.
– Повторяю вам в который раз, это не его деньги, а мои! –
кипятился Фремон. – Я сам знаю законы, могу сказать, как это называется. Он их
просто растратил, мои деньги. Он поставил их на лошадь и выиграл, ему просто
повезло, но это совсем не меняет картины, поскольку это касается меня. Он мой
служащий, растративший мои деньги, и этот выигрыш по праву принадлежит мне.
– Вам лучше позвонить своему адвокату, – заметил Мейсон.
– Я уже видел своего адвоката.
– Тогда было бы лучше, если бы вы задали ему некоторые
вопросы, – сказал Мейсон.
– Вы должны его тоже арестовать как сообщника, – продолжал
настаивать Фремон, дергая за рукав Бёрдетта.
– Я не имею права арестовать этого человека, поскольку он
сам адвокат.
– Узнайте у него, что причитается мне за моральный ущерб, –
продолжал Мейсон.
– Ущерб?
– Не вы ли сами назвали меня нечестным адвокатом?
Бёрдетт усмехнулся.
– Ну почему… почему ты, стряпчий, занимаешься такими
сомнительными делами? – кричал Фремон.
– Запиши это тоже, Делла.
Она кивнула.
– Делла Стрит мой секретарь, джентльмены, – повторил Мейсон.
Бёрдетт повернулся к Фремону:
– О’кей, мистер Фремон, полагаю, вы и в самом деле должны
повидать своего адвоката.
– Хорошо, я посоветуюсь со своим адвокатом и найму частного
детектива. Конечно, я буду полагаться на них, а не на вас. Именно адвокат
посоветовал привести сюда полицейского и арестовать сообщника. А теперь я хочу
кое-что сказать вам обоим: если эти деньги не будут мне возвращены, то вы оба
за это ответите.
Мейсон и Делла, не дослушав, повернулись и направились
быстрыми шагами в сторону трибун, где происходил очередной заезд; лошади в этот
момент вышли на очередной поворот беговой дорожки.
– Какая привлекательная личность, – сказала Делла.
– Я просто хочу напомнить вам, мисс Стрит, что вы работаете
на образцового шефа.
Она засмеялась, сжав его руку.
– Работа действительно компенсирует многое, шеф. А теперь
пойдемте болеть за нашу лошадку, Паунд Стерлинга, или как ее там зовут…
– Уверен, с таким именем она не может проиграть.
Они стояли и смотрели, как лошади приближаются к финишу.
Паунд Стерлинга не было среди пришедших первыми.
– И с таким именем проиграть! – разочарованно заметила
Делла.
– Давай попробуем еще разок, в следующем заезде. У нас с
тобой есть весь список лошадей с красивыми, стоящими именами, на которых можно
рассчитывать; они приложат максимум усилий, чтобы вырваться вперед. Давай-ка
поставим на совершенно неизвестную лошадь, без всякой репутации. Вот здесь есть
одна, во втором заезде, Каунтерфейт Кеш. Забег этой лошадки может стать
незабываемым зрелищем.
– Сделаем двухдолларовую ставку, – предложила Делла Стрит.
– Давай мне деньги для пари, я их за тебя поставлю.
Мейсон подошел к окну, где делали ставки по десять долларов.
– Паунд Стерлинг не оказался для нас счастливым выбором. А
как насчет номера пятого, Каунтерфейт Кеш?
– Один?
– Два, два десятидолларовых билета.
Взяв у Мейсона деньги, кассир протянул ему через окно два
билета, и Мейсон вернулся на трибуну к Делле.
– Вам не кажется, что нам нужен целый вооруженный эскорт,
чтобы охранять деньги, которые вы с собой носите?
– Да, их целая пачка, и у нас могут быть неприятности, хотя
я совсем не склонен подозрительно относиться ко всем и вся. Но похоже, что в
некотором роде я связался с растратчиком. Эти деньги, из-за которых возник,
мягко говоря, весь этот спор, послужили причиной того, что на меня хотят
повесить ярлык сообщника Бенкса… Ладно, давай сейчас попытаемся получить
удовольствие от скачек, а потом к черту уберемся отсюда. Предположительные
шансы у Каунтерфейт Кеша – двадцать к одному, хотя перед выходом на старт они
могут и еще снизиться.
