— Ну вот, теперь вы знаете все, — заключил он. — Все, что
нами сделано. Скажите, что вы думаете обо всем этом?
Сэр Чарлз нетерпеливо подался вперед. Пуаро молчал. Все в
ожидании смотрели на него.
— Не могли бы вы вспомнить, мадемуазель, какие рюмки для
портвейна были у сэра Бартоломью? — наконец заговорил он.
Мими огорченно покачала головой.
— Я могу сказать, — вмешался сэр Чарлз. Он подошел к буфету
и достал несколько тяжелых хрустальных рюмок для хереса.
— Те были немного иной формы, конечно, — более округлые,
какие обычно используются для портвейна. Как-то на аукционе у старого
Ламмерсфилда сэр Бартоломью купил полный набор рюмок, в том числе и эти. Мне
они страшно понравились, и Толли часть их отдал мне. Хороши, правда?
Пуаро взял рюмку, повертел ее в пальцах.
— Да, великолепны, — сказал он. — Примерно такими я их себе
и представлял.
— То есть? — удивилась Мими.
Пуаро ей улыбнулся.
— Да… Смерть сэра Бартоломью объяснить довольно легко, а вот
с мистером Беббингтоном — гораздо сложнее. Ах, если бы все было наоборот!
— Что значит «наоборот»? — спросил мистер Саттертуэйт.
— Послушайте, мой друг, — повернулся к нему Пуаро, — сэр
Бартоломью — известный доктор. Может быть множество причин, чтобы желать его
смерти. Часто люди поверяют доктору свои тайны, в том числе и важные. Поэтому у
него в руках немалая власть. Одно слово доктора — и вся ваша жизнь рушится.
Какое искушение для человека с неустойчивой психикой! А в случае внезапной
смерти.., кто как не доктор может усомниться в том, что она не насильственная…
О, поверьте, для убийства доктора можно найти тысячу разных причин! Вот я и
говорю: «Если бы все было наоборот». Если бы сначала погиб сэр Бартоломью, а
потом Стивен Беббингтон. Тогда все становится на свои места — пастора убили,
потому что ему что-то стало известно, он что-то заподозрил.
Пуаро вздохнул.
— А на самом деле все наоборот, — продолжал он. — Ничего не
поделаешь. Есть тут у меня одна мыслишка. Возможно, яд (если это был яд)
предназначался для сэра Бартоломью, а мистеру Беббингтону он попал по ошибке.
— Весьма остроумно, — сказал сэр Чарлз. Лицо у него сначала
было оживилось, потом снова помрачнело. — Только мне не верится. Беббингтон
вошел в гостиную за несколько минут до того, как ему стало плохо. И он ничего
не успел взять в рот, кроме коктейля. А в коктейле ничего не обнаружили.
— Вы мне об этом уже говорили, — перебил Пуаро. — Но,
допустим, только теоретически, что там был яд. Мог ли он по ошибке попасть
мистеру Беббингтону вместо сэра Бартоломью.
Сэр Чарлз покачал головой.
— Тому, кто хоть немного знал Толли, и в голову бы не пришло
отравить его коктейлем.
— Почему?
— Толли не пил коктейли.
— Никогда?
— Никогда.
Пуаро досадливо поморщился:
— Ну и дельце. Ничего не клеится… Нелепость какая-то.
— К тому же не понимаю, — снова заговорил сэр Чарлз, — как
мог стакан «по ошибке» попасть к Беббингтону? Стаканы стояли на подносе у
Тампл, она всех обносила, и каждый сам себе брал стакан.
— В самом деле, — пробормотал Пуаро. — Ведь коктейль не
игральная карта, его не навяжешь. Кто она, эта ваша Тампл? Горничная, которая
сегодня меня впустила?
— Да. Она уже года три или четыре у меня служит. Славная
девушка, вполне надежная и дело свое знает. Не помню, как она ко мне попала…
Впрочем, мисс Милрей, должно быть, все о ней знает.
— Мисс Милрей — это ваша секретарша? Высокая такая, прямо
гренадер?
— Вылитый гренадер, — засмеялся сэр Чарлз.
— Я ведь несколько раз у вас обедал, но никогда прежде ее не
видел.
— Она, как правило, с нами за стол не садится. Видите ли, в
тот вечер нас оказалось тринадцать…
Пуаро с величайшим вниманием выслушал объяснения сэра
Чарлза.
— Значит, мисс Милрей сама захотела присутствовать на обеде?
— Пуаро задумчиво помолчал. — Могу я поговорить с этой вашей Тампл?
— Разумеется, мой друг.
Сэр Чарлз нажал на кнопку. Тампл явилась тотчас же.
— Звонили, сэр?
Это была высокая молодая женщина лет тридцати двух или трех.
Очень видная, хотя и не сказать, чтоб хорошенькая. Из ее аккуратной прически не
выбивался ни один волосок. Держалась она спокойно и уверенно.
— Мосье Пуаро хочет задать вам несколько вопросов, — сказал
ей сэр Чарлз.
Мисс Тампл смерила Пуаро надменным взглядом.
— Мы ведем речь о том дне, когда скончался мистер
Беббингтон. Помните?
— О да, сэр.
— Я хочу узнать, как готовился коктейль?
— Прошу прощения, сэр?
— Хочу узнать насчет коктейля. Кто его смешивал? Вы?
— Нет, сэр. Сэр Чарлз любит это делать сам. А я только
принесла бутылки — вермут, джин и все прочее.
— Где вы их открывали?
— Вот здесь, на столе, сэр.
Она указала на столик у стены.
— Поднос со стаканами стоял здесь, сэр. Когда сэр Чарлз все
смешал и взбил, он разлил коктейль по стаканам. А я взяла поднос и обнесла леди
и джентльменов.
— Все ли стаканы стояли на подносе?
— Один стакан сэр Чарлз сам подал мисс Литтон Гор, сэр, — он
как раз с ней разговаривал, — другой взял себе. Мистер Саттертуэйт тоже. —
Взгляд мисс Тампл на мгновение остановился на нем. — Тоже подошел и взял
коктейль для одной леди, кажется, мисс Уиллс.
— Верно, — сказал мистер Саттертуэйт.
— Остальное разнесла я, сэр. Все взяли по стакану, кроме
сэра Бартоломью.
— Не будете ли вы столь любезны, Тампл, повторить все свои
действия. Вместо тех, кого нет, давайте положим подушки. Я стоял здесь,
помнится, мисс Сатклифф — тут.
С помощью мистера Саттертуэйта, отличавшегося острой
наблюдательностью, они воссоздали всю сцену. Он прекрасно помнил, где именно
сидел каждый из присутствующих. Тампл сделала вид, что обносит всех коктейлем.
Выяснилось, что вначале она подошла к миссис Дейкерс, потом к мисс Сатклифф,
Пуаро, мистеру Беббингтону, затем к леди Мэри, которая сидела рядом с мистером
Саттертуэйтом.
